Осень 1994 года
Маргарита Федоровна была дамой с резкими начальственными чертами лица. С необъятной грудью и могучим задом. С крупными мужскими руками и хрипловатым голосом.
Вся ее жизнь прошла в ожиданиях, плавно и незаметно перетекающих из одного в другое. Она надеялась и верила в какие-то счастливые повороты судьбы... Проходили дни, месяцы, годы. А ничего в лучшую сторону не менялось.
Маргарите Федоровне так и не удалось получить высшее образование и пристроиться на интересную, престижную работу. Она так и не встретила красивого богатого принца и не создала крепкую, благополучную семью.
Ей уже далеко за сорок. У нее нет ни детей. Ни мужа. Ни друзей. Ни подруг. Никого... Поэтому последние годы она пребывала всегда в очень плохом, агрессивном настроении.
Маргарита Федоровна срывала зло от неудавшейся, как ей представлялось, жизни на ком попало. Раздражалась по любому поводу. Разговаривала сердитым голосом. И нередко ударялась в крик... Короче, ненавидела она все и всех.
Сколько же человеческая душа способна зло на людей держать?.. Долго, наверное. Но не вечно же. Во всем, как говорится, мера должна быть.
Да и сама Маргарита Федоровна начала понимать, что надо попытаться как-то подобреть, отойти. Иначе душа ее просто лопнет от злости, как мыльный пузырь от легкого дуновения.
Она стала внимательней и доброжелательней, чем прежде, присматриваться к людям на работе и улице. К героям телевизионных фильмов и передач. Пыталась во что бы то ни стало отыскать тех, кто стал бы ей симпатичен. Или хотя бы не вызывал раздражение.
Ими, как ни странно, оказались... рекламные телеперсонажи. Те, которые родились в феврале и ухитрились быстро потеснить конкурентов на всех программах. Основательно и надолго прижились на экране. Все они усердно и добросовестно рекламировали АО «МММ».
По несколько раз в день уверяли доверчивых зрителей, как без проблем и почти мгновенно можно обогатиться за счет щедрого акционерного общества. Для этого нужно было всего-навсего... срочно вложить в него свои трудовые сбережения.
На экране появлялись то юные студенты Юля и Игорь. То пожилые пенсионеры. То одинокая женщина Марина Сергеевна. То счастливая семейная пара Голубковых – Рита и экскаваторщик Леня. То его старший брат Иван, бывший шахтер. То профессорских повадок математик.
Из этой рекламной компашки Маргарите Федоровне больше всего пришелся по душе простодушный Леня Голубков. Вскоре она его просто-напросто... полюбила. Чуть-чуть лишь смущали его хронически грустные глаза.
Как бы там ни было, Леня безоговорочно внушал ей доверие. А ведь еще вчера она категорически никому не верила и не хотела верить... Теперь все кардинально изменилось в ее безрадостной жизни.
С небывалым энтузиазмом Маргарита Федоровна достала из загашника почти все «зеленые». Поменяла их на «деревянные». В ближайшем пункте продажи и покупки приобрела увесистую пачку акций АО «МММ».
С ощущением первого счастливого в ее биографии дня вернулась домой. И устроила себе праздничный ужин. Выкурила сигарету. Надела очки. И стала внимательно изучать одну из приобретенных акций.
Симпатичная зеленовато-серая бумажка с водяными знаками и всяческими вензелями называлась «Сертификат акций. Второй выпуск». Она сообщала, что на сей раз акционерное общество открытого типа, торгово-финансовая компания «МММ» с уставным капиталом 991 000 000 рублей выпустило 991 000 штук акций.
От внушительных сумм и цифр у Маргариты Федоровны закружилась голова. Потому как в ней неожиданно родились и закрутились в бешеном темпе бесчисленные благостные мысли.
Она срочно налила и опрокинула в жадно раскрытый рот рюмку коньяка. Крякнула и закусила долькой лимона. Сняла очки. Закрыла глаза и начала массировать жилистыми пальцами виски.
Самомассаж не пропал даром. Вскоре головокружение прекратилось. Поскольку круговерть в ней остановилась. И благостные мысли исчезли вовсе... Маргарита Федоровна открыла глаза. Надела очки и продолжила изучать акцию.
На обратной стороне она увидела и внимательно прочитала все три пункта: «Условия обращения акций», «Порядок и условия выплаты дивидендов», «Запись об отчуждении ценных бумаг». Задумалась и попыталась осознать их глубокий смысл.
Это ей толком не удалось. Потому что все излагалось очень уж витиевато. К тому же встречалось немало иностранных слов, не понятных для нашенского человека без высшего образования. Впрочем, и с ним яснее наверняка не становилось.
Тем не менее хорошее настроение Маргариты Федоровны вовсе не ухудшилось... Ей придавали оптимизма две солидные подписи на лицевой стороне акции. Одна принадлежала президенту «МММ» С.П. Мавроди. Другая – главному бухгалтеру В.П. Мавроди.
Она пришла к однозначному выводу: С.П. и В.П. – родные братья. Что, по ее мнению, придавало дополнительную родственную устойчивость и надежность компании. К тому же ей понравилась их явно нерусская, зато красивая, загадочная, благозвучная фамилия.
Но Леня Голубков для Маргариты Федоровны по-прежнему оставался вне всякой конкуренции. Основной рекламный агент «МММ» на телевидении твердо был для нее единственным и неповторимым героем нашего времени… И не только для нее.
Без сомнения Россия – самая внушаемая страна на земном шаре. На нашей плодородной почве, к сожалению, почему-то постоянно приживаются и мгновенно овладевают народными массами самые что ни на есть невероятно-непотребные идеи и кумиры.
Мы всегда готовы по зову неизвестно кого самоотверженно и безрассудно идти на любой исторический эксперимент. Верить кому ни попадя. Если на данный момент не видим никого более, на наш взгляд, достойного и многообещающего.
Таким кумиром, человеком 94-го года, стал телевизионный Леня Голубков... И вместе с ним, по его почину, десятки, сотни тысяч хилых пенсионеров, также здоровых, работоспособных мужчин и женщин выстраивались в бесконечные очереди за бешеными деньгами.
В первом квартале с экрана он скромно похвалился, что на дивиденды от акций «МММ» уже приобрел жене хорошее платье. Позже уверенным голосом стал посвящать родную Риту, а заодно и миллионы телезрителей, в свои грандиозные планы: «Сегодня сапоги, завтра шуба, послезавтра мебель, к осени – дом в Париже».
«Дом в Париже» коренной москвичке Маргарите Федоровне и даром не был нужен... В Подмосковье от двух-трехэтажного каменного коттеджика, похожего на средних размеров дворец с башенками и прочими архитектурными излишествами, она бы не отказалась. Дабы не отставать от «новых русских».
Тем временем курс акций «МММ» продолжал расти неумолимо и со сверхъестественной скоростью. По ее подсчетам выходило, что она вполне могла бы стать домовладельцем в районе кольцевой дороги где-то к концу осени – началу зимы. Но...
Еще летом благая надежда Маргариты Федоровны на комфортабельный и красивый коттедж-дворец в ближайшем Подмосковье чуть было не рухнула. 29 июля курс акций упал более чем... в 100 раз, со 115 тысяч до 1 тысячи рублей.
За несколько дней до этого скорбного события начался грандиозный скандал вокруг неуплаты налогов президентом АО «МММ» Мавроди Сергеем Пантелеевичем. В него оказались втянуты миллионы акционеров. Биржевой рынок. Телевидение. Пресса. Все, вплоть до правительства России.
Собственно, оно и нанесло три первых мощных удара. В пятницу со своими грозными заявлениями одновременно выступили Антимонопольный комитет, Государственная налоговая служба и Министерство финансов. В тот же день у пунктов продажи и покупки акции, естественно, началась паника.
Она продолжалась и в субботу... Рано утром Маргарита Федоровна приехала на Варшавское шоссе, 26, к центральному зданию «МММ» в Москве. Увидела у «штаб-квартиры» тысячи озлобленных людей в бесконечных очередях.
Хочешь не хочешь, все меняется в России. Не меняется только символ страны. Нет, это не березка или водка. Не балалайка или Большой театр. Сколько помнит себя, везде и за всем... очередь.
Ни дня – без нее, родимой. За хлебом. Солью. Сахаром. Выпивкой. За жетоном в метро. Телевизором. Талончиком в поликлинику. Холодильником. В кабинет к крупному или мелкому начальничку. За билетом в театр. Кино. На выставку.
И так далее без конца и без начала... А сегодня – за чудо-акциями.
На Варшавке, к радости Маргариты Федоровны, их продолжали покупать, ни на рубль не понижая официальной цены. Но очереди были очень длинные и продвигались слишком медленно.
Рождались и циркулировали самые волнительные слухи. Их распространяли перекупщики-спекулянты, похожие на ненасытную стаю саранчи.
В первой половине дня они скупали по «черному» курсу, по очень низкой цене акции у отчаявшихся достоять до конца. Позже их же продали, заработав на каждой не меньше 40 тысяч рублей.
Во второй половине дня паника стала потихонечку затихать. Однако очереди не исчезли... Маргарита Федоровна выяснила, что старались избавиться от ценных бумаг в основном те, у кого имелись одна или несколько акций.
Она же решила хранить свой увесистый пакет до победного конца, в котором почти не сомневалась. Не пугала ее ни недавняя фраза президента Ельцина о «надоевшем ему Лене Голубкове». Ни призыв премьера Черномырдина с ним же серьезно «разобраться».
Паника окончательно прекратилась вечером. «МММ» официально сообщила вкладчикам, что, несмотря ни на что, продолжит работу в прежнем режиме. И с понедельника, как принято, повысит курс своих акций...
Маргарита Федоровна вернулась домой очень поздно усталая, но довольная. Поужинала, выпив несколько рюмок коньяка. Перед сном, как обычно, включила телевизор. И развеселилась, увидев «знакомые все лица».
Братья Голубковы заряжали ее и всех прочих телезрителей-акционеров «МММ» неиссякаемым пламенным оптимизмом. Они, выяснилось, успели побывать аж в далеком Сан-Франциско на чемпионате мира по футболу.
Их снимали и среди болельщиков на трибуне стадиона. И в тамошнем трамвайчике, карабкающимся по холмам. И на местном пляже, где они запросто знакомились с рядовыми американцами.
Чувствовалось, после зарубежных гастролей экскаваторщик Леня и шахтер Иван стали еще большими патриотами. Братья теперь уже абсолютно не сомневались, что наши девушки и водка гораздо лучше американских.
Маргарита Федоровна всегда придерживалась этого мнения. И все же... В данный момент ее куда больше волновала судьба акций.
В понедельник она срочно оформила отпуск. И полностью отдалась святому делу защиты родного «МММ» от враждебных нападок государства.
И не зря. Противостояние обострялось день ото дня... Представители разных государственных органов собрались на сей раз под крышей Минфина. Они ждали, что Мавроди придет к ним наконец на аудиенцию.
Не дождались. Как, впрочем, и «эмэмэмовские» акционеры-активисты. И внушительная толпа журналистов, выстроившаяся в шеренгу у дверей министерства со своими диктофонами, микрофонами и камерами на треногах.
Правда, все же появился какой-то посланец АО «МММ». Однако у него не оказалось абсолютно никаких документов, подтверждающих, что он представляет интересы лично Сергея Пантелеевича... Посему в зал заседаний допущен не был.
Тем не менее он коротко и эмоционально побеседовал с руководителем юридического департамента Минфина. В заключение заявил следующее: «Господин Мавроди работает по 24 часа в сутки, поэтому не смог приехать на встречу с представителями власти».
Те в подобной версии очень даже засомневались. Акционеры – нисколечко. Живо обсудив здесь же, у министерских стен, сложившуюся ситуацию, «эмэмэмовцы» мрачно предположили: их президента-труженика того гляди арестуют. Дабы насильно оторвать от общественно-полезной работы.
Вскоре из надежного анонимного источника поступила информация о плане его «захвата» в собственной квартире четвертого августа... Ранним утром Маргарита Федоровна уже стояла у нужного подъезда дома номер 41 на Комсомольском проспекте.
Она пришла первой и очень гордилась собой... Начали подтягиваться и другие ее единомышленники-акционеры. Постепенно их собралось немало. При встрече все обнимались и целовались как родные.
Шло время. Никого и ничего подозрительного не наблюдалось. Президент «МММ» с братом-бухгалтером и охраной спокойно пребывал дома. Судя по всему, никого он не боялся. И это вселяло в «эмэмэмовцев» уверенность и бодрость духа.
Маргарита Федоровна уже почти не сомневалась, что информация анонимного источника оказалась чистой липой. Что за вранье и нервотрепку его следовало бы капитально отметелить как последнего негодяя и пустобреха. Но...
Но ровно в два часа дня, минута в минуту, появились решительные и суровые представители налоговой полиции. Они поднялись на восьмой этаж и уперлись в непробиваемую стальную дверь.
Позвонили. Через встроенный микрофон представились и потребовали их впустить.
На бесчисленные звонки и требования не последовало ровным счетом никакой реакции. Несмотря на подобный разворот, упертые налоговики никуда уходить не собирались. И надолго расположились у квартиры основоположника «МММ» и отца Лени Голубкова.
Через полтора часа приехал их высокопоставленный коллега. Хорошо поставленным голосом он зачитал в переговорное устройство постановление на обыск, подписанное самим заместителем прокурора столицы.
Потом уже от себя лично сурово предупредил, что в случае неповиновения «придется взломать дверь. Или проникнуть в квартиру иным способом».
Братья Мавроди с охраной не приняли и этой угрозы всерьез. Они продолжали не подавать признаков жизни и игнорировать власть.
Тем временем к дому президента АО «МММ» подъезжали черные служебные «Волги», «Чайки», «ЗИЛы». На них прибывали начальники всевозможных ведомств, чтобы понаблюдать собственными глазами за ходом развития событий.
На своих двоих подтягивались рядовые сотрудники ГУВД, ФСК и прочих так называемых силовых структур. Заняли выгодные позиции нашенские и иностранные теле- и фотокорреспонденты.
Откуда-то привели понятых – хилую старушенцию с авоськой. Крепкого мужчину с дипломатом и двух празднично одетых девиц.
Следом появились спецназовцы в камуфляже, масках и с автоматами в руках... Видимо, ситуация приближалась к кровопролитной развязке.
– Прекратите насилие над личностью! – прохрипела на весь двор до глубины души возмущенная происходящим Маргарита Федоровна.
Но на нее никто, даже родные «эмэмэмовцы», толком не обратили внимания. Потому что все полностью сосредоточились на другом. С нетерпением ждали, когда (и главное – как) начнется штурм и захват квартиры Сергея Пантелеевича Мавроди...
Около пяти вечера высокопоставленный налоговик снова решительным голосом зачитал в переговорное устройство постановление на обыск. Стоящий рядом спецназовец звучно передернул затвор. Пригрозил, что «в случае вооруженного сопротивления немедленно откроет огонь на поражение».
Осажденные по-прежнему молчали. Ни за что и ни на кого не реагировали... Тогда четверо в камуфляже заняли боевую позицию перед дверью. Чтобы оказаться вне видимости и слышимости противника, заклеили глазок жевательной резинкой. Микрофон – пластырем.
Трое других поднялись по лестнице и беспрепятственно зашли в квартиру на десятом этаже. В ту самую, что находилась как раз над обителью Мавроди. Высунувшись в окно, они сказали несколько крепких слов стоящему ниже на балконе его охраннику.
Тот, наверное, все правильно понял. И решил, что достойно охранять своего шефа больше не в состоянии. С печальным видом скрылся внутри. А балконную дверь гостеприимно оставил открытой.
Спецназовцы с автоматами наперевес лихо скользнули вниз по канатам. По дороге своими натренированными, жилистыми телами с грохотом снесли козырек балкона на девятом этаже.
Благополучно приземлились в нужном месте. Не встретив никакого сопротивления, зашли в гости к президенту АО «МММ». И вскоре распахнули толстенную бронированную дверь на лестничной площадке.
В нее тут же зашли оперативники и понятые. И началась, как принято говорить в правоохранительных органах, «рутинная работа». Длилась она несколько часов.
В девять вечера обыск закончился… Нужные документы сложили в коробки. Опечатали и погрузили в машину. Всемирно известную коллекцию бабочек и жучков Мавроди не тронули, как не представляющую интерес для следствия.
Ее хозяина все же решили прихватить с собой. Отвезти в изолятор временного содержания на знаменитой Петровке, 38. Для начала на несколько дней. Дальше – видно будет.
– Свободу Сергею Мавроди! – громогласно захрипела Маргарита Федоровна, когда его выводили из подъезда.
– Сво-бо-ду!.. Сво-бо-ду!.. Сво-бо-ду! – на сей раз дружно поддержали ее акционеры-активисты.
Сергей Пантелеевич взглянул на них с надеждой и печалью. С благодарностью за моральную помощь помахал рукой. Уселся в машину и уехал давать показания следователям...
Маргарита Федоровна вернулась домой поздно вечером усталая. Голодная и очень-очень злая. Вскоре совсем озверела. Потому что, еще не успев поужинать и опрокинуть рюмку, услышала по радио пренеприятнейшую новость.
Одновременно со шмоном на Комсомольском, 41 налоговая полиция осуществила тоже самое и на Варшавке, 26. Чем привела в окончательное смятение тысячи акционеров, все еще толкавшихся там в очередях за своими деньгами.
Маргарита Федоровна впала в крайнюю тоску и бешенство. Ей с отвращением вспомнился сегодняшний театрализовано-опереточный штурм и захват квартиры Мавроди. С масками на лицах. С передергиванием затворов. С десантом на балкон.
Для снятия стресса она судорожно налила и одним махом опустошила стакан водки. Похрустела маринованными огурчиками, пока разогревался ужин... Захмелела и стала потихоньку выходить из мрачнейшего состояния души.
Плотно поужинала. Выпила чашечку крепчайшего кофе и рюмочку мягчайшего коньяка для дальнейшего поднятия жизненного тонуса и настроения. Включила телевизор. И прямо-таки... развеселилась, увидев «знакомые все лица».
На Комсомольском и на Варшавке сегодня бушевали страсти-мордасти. А на голубом экране по-прежнему существовала без каких бы то ни было проблем рекламная компашка «МММ». Ее даже украсила не менее популярная среди пенсионеров, чем Леня Голубков, звезда телевидения.
Из далекой Мексики за очень приличное вознаграждение (за какое – это, конечно же, великая коммерческая тайна) прилетела в Москву Виктория Руффо. Героиня мексиканского сериала «Просто Мария» снялась в рекламных роликах. И осчастливила своих почитателей появлением на сей раз вместе с «телеэмэмэмовцами».
По слухам, к ним вот-вот должна была присоединиться и другая любимица пенсионной публики из «Дикой Розы» – Вероника Кастро. Обезумевшие зрители желали видеть на экране отечественного лениво-задумчивого «халявщика» Леню Голубкова и задорно-заводных мексиканок из их нескончаемых телесериалов...
Утро Маргарита Федоровна встретила в отличном настроении и в полной боеготовности. Она готова была не жалеть ни собственного отпуска. Ни здоровья ради защиты как лично арестованного Мавроди, так и всего родного АО. Ежедневно стала участвовать во всех акциях «эмэмэмовцев».
Активные толпы защитников всех видов ценных бумаг, выпущенных «МММ» и в просторечии именуемых «мавродиками», бурлили на Варшавке. Собирались подписи под обращением к Ельцину с просьбой о помощи и одновременно под призывом провести референдум о доверии правительству.
Звукоусилительная установка регулярно оглашала разные указания, лозунги, информацию. Весь микрорайон украсился плакатами: «Правительство, вы наказываете не Мавроди, а миллионы акционеров!», «Руки прочь от Мавроди!», «Бизнесмены России, объединяйтесь! Сегодня наезд на «МММ», завтра – на вас».
Каждый день приносил Маргарите Федоровне яркие и незабываемые впечатления... Как-то она просидела целые сутки рядом с молодым героическим человеком с целеустремленными глазами, отгородившимся ото всех деревянными барьерчиками.
Он был сосредоточен и очень горд собой. На стене над его головой висела табличка: «Объявляю голодовку с 6.08.94 г. в поддержку г.Мавроди С.П. и в защиту прав акционеров. Акционер «МММ» В.В. Барсегян».
К молодому человеку стали присоединяться и другие разных возрастов. К середине августа уже голодало шестнадцать «эмэмэмовцев». Они проводили совместную акцию протеста не под открытым небом, а в двенадцати палатках.
Частенько Маргарите Федоровне вместе с другим активистами приходилось уезжать с Варшавки в другие районы Москвы для участия в пикетировании. Шествиях. Митингах. Без нее не обходилась ни одна серьезная акция в августе.
8-го она митинговала у подъезда хорошо ей знакомого дома на Комсомольском. На сей раз после многочасового повторного обыска оперативники вынесли из квартиры Мавроди еще какие-то документы и его... загранпаспорт.
– По-зор!.. По-зор!.. По-зор! – долго и дружно скандировали «эмэмэмовцы».
Утро 9-го Маргарита Федоровна встретила у стен Кремля в сидячей забастовке. Во второй половине дня она уже присутствовала на общем собрании на Варшавке. Там было единогласно одобрено намерение преобразовать Союз акционеров «МММ» в политическую партию.
После чего наиболее выносливые и активные вновь отправились на Красную площадь. Они просидели до позднего вечера на брусчатке Васильевского спуска. Дальше их не пустил ненавистный ОМОН.
Омоновцы в конце концов их и разогнали. Некоторых, в том числе Маргариту Федоровну, грубо и серьезно предупредили. А один мужчина, самый шустрый забастовщик, получил 15 суток административного ареста.
11-го – митинг на Петровке, 38, посвященный дню рождения Сергея Пантелеевича Мавроди. Собравшиеся сгруппировались перед въездом в изолятор временного содержания. И решительно требовали его немедленного освобождения из-под стражи.
12 августа Маргарита Федоровна днем успела постоять в пикетах у зданий прокуратуры, налоговой инспекции и налоговой полиции. Пикетчики «выражали презрение продажным чиновникам, устроившим открытую травлю АО «МММ» и разорившим его акционеров».
Вечером она участвовала в мирном шествии по Тверской от Пушкинской до Триумфальной площади. Они двигались по тротуару, никому особенно не мешая. По противоположной стороне улицы их сопровождал отряд ОМОНа.
На подходе к Триумфальной омоновцы пересекли Тверскую. Приблизились вплотную и начали заталкивать акционеров в вестибюль метро «Маяковская»... Началось побоище. В ход пошли кулаки и резиновые дубинки.
Некоторых участников шествия забрали в ближайшее отделение милиции. Двоих – женщину-пенсионерку и старика-ветерана войны – «скорая» доставила в Боткинскую больницу со множественными травмами и ушибами, нанесенных «демократизаторами».
13-го – митинг снова на Красной площади. Он начался в пять вечера, а немного раньше подъехали два автобуса с ОМОНом... На сей раз омоновцы не вмешивались. Они стояли в стороне и спокойно наблюдали за происходящим.
Ничего особенного, собственно, и не происходило. Несколько часов митингующие вдохновенно и громко скандировали разные лозунги. «Руки прочь от «МММ!», «Свободу Сергею Мавроди!», «Позор продажной прессе!» и так далее... А охрипнув, мирно разошлись.
15-го – пикет у министерства финансов и митинг у памятника Героям Плевны... На необъятной груди Маргариты Федоровны красовался многозначительный плакат – три хрупкие бабочки, растоптанные грубым армейским сапогом.
Такие же плакаты имелись и у других акционеров. Многие держали в руках портреты задумчивого в прошлом собирателя уникальных насекомых, ныне узника, Сергея Пантелеевича. Все митингующие громко выражали протест против «произвола и бездушия властей».
16-го – пикеты и митинги у «Белого дома» на Краснопресненской набережной «в знак протеста против вмешательства правительства в дела АО «МММ» и с требованием немедленного возмещения морального и материального ущерба, нанесенного акционерам».
18 августа Маргарита Федоровна в нужное время приехала к Белорусскому вокзалу. Отсюда должно было начаться шествие протеста по Тверской до Триумфальной площади. Там планировался митинг «с требованием немедленной отставки правительства».
В 17.30 толпа «эмэмэмовцев» дружно тронулась в путь... без нее. Потому что, сходя с тротуара, она оступилась и потянула ногу. Еле-еле добралась до дома и стала лечиться народными средствами.
К утру полегчало. Однако участвовать в шествиях и прочих мероприятиях с распухшей ногой абсолютно не представлялось возможным. У нее лишь хватало сил и денег ежедневно добираться на такси или частнике до Варшавки.
Там, среди своих, она чувствовала себя здоровее и увереннее в завтрашнем дне... Громкоговоритель бодрым голосом сообщал, что в члены Союза акционеров «МММ» уже вступило более 50 тысяч человек. Что его отделения созданы в Москве, Санкт-Петербурге, Ярославле, Татарии, Чувашии, в других городах и регионах.
Маргарита Федоровна встречалась и обстоятельно беседовала с разными интересными людьми – молодыми, средних лет, пожилыми. Все они имели свои собственные, порой неожиданные, взгляды на сложившуюся ситуацию и пути выхода из нее.
Кто-то жалел всех вместе взятых акционеров. Другой – только себя, обездоленного. Третий больше всего переживал за богатенького, но упрятанного за решетку Сергея Пантелеевича. Молодой ученый из МГУ прежде всего пекся о его жучках и бабочках.
– Их гибель будет невосполнимой утратой для науки и культуры, – со слезами на глазах жаловался он. – Уникальная коллекция, которая достойна лучших университетов Европы, должна быть сохранена в неприкосновенности, и власти обязаны дать гарантии на сей счет.
Маргарита Федоровна, ясное дело, на словах рьяно поддержала ученого. Хотя, честно говоря, в данный момент ей была куда ближе «неприкосновенность» своих акций, чем чужих жучков и бабочек. Пусть даже «уникальных»...
На Варшавке она услышала и массу любопытных, передающихся из уст в уста историй. Они лишний раз ее убедили – в любой ситуации русский человек не теряет бодрости духа и готов на самые невероятные деяния.
В Екатеринбурге, к примеру, творчески настроенные «эмэмэмовцы» задумали и приступили к созданию мемориала памяти жертв АО «МММ». Скульптурная группа изобразит... очередь перед пунктом продажи и покупки акций.
На переднем плане суровый мужчина будет грозить огромным кулаком. А миловидная женщина – в отчаянии рвать обесценившиеся ценные бумаги.
На заднем – скорбная фигура плачущей старушки... Живо представив подобную композицию, Маргарита Федоровна сама чуть было не заплакала.
Выяснилось, что там же, в Екатеринбурге, нашлись музыкально одаренные «эмэмэмовцы», решившие написать народный мюзикл под названием... «Измена Лени Голубкова». Незадолго до краха АО «МММ» он, мол, тайно от своей жены Риты продает акции и бежит за границу с Мариной Сергеевной.
Подобный сценарий Маргарите Федоровне совсем не понравился. Поскольку она, несмотря ни на что, продолжала свято верить в Ленину порядочность и честность. Так же как и в аналогичные человеческие качества Сергея Мавроди...
Тот, кстати, даже находясь за решеткой, ухитрялся давать руководящие указания и выдумывать новые «ценные» бумаги. Во вновь открытых пунктах в продаже появились так называемые билеты... с его портретом. Каждый их приобретающий мог по желанию заключить «договор о добровольном пожертвовании».
Так, мол, и так. Я добровольно жертвую Мавроди Сергею Пантелеевичу такую-то сумму своих кровных сбережений. За что получаю такое-то количество билетов и квитанцию, свидетельствующую о приеме моих пожертвований.
– Наши деньги!.. Хотим – жертвуем!.. Главное, чтоб государство в чужие дела не лезло!.. Сами разберемся! – истошно орал горластый и патологически преданный АО «МММ» мужчина, только что оплативший новые «ценные» бумаги.
И таких, как он, нашлось великое множество. Безграничные в своем доверии «эмэмэмовцы» вновь приносили сбережения и записывались в очередь. К концу второго дня продажи порядковый номер последнего «жертвователя» только на Варшавке перевалил за... двадцать тысяч.
Среди них числилась и Маргарита Федоровна. Она, конечно же, не могла не оказаться среди истинных патриотов. Поменяла свои последние «зеленые» на «деревянные». Приобрела билеты с изображением задумчивого и неисчерпаемого на выдумки президента АО «МММ»...
Теперь средств на такси или частника не оставалось. И она больше не ездила на Варшавку. К тому же подошел к концу нервный и изматывающий отпуск. Пришлось через силу, прихрамывая и матерясь про себя, отправиться на работу.
Первый послеотпускной день стал для Маргариты Федоровны самым тяжелым и нескончаемым в трудовой биографии. Хотелось выть от изнеможения и боли в ноге... Тем не менее как-то ей удалось благополучно добраться до своего дома.
Медленно-медленно она прохромала через весь двор. Когда до подъезда оставалась самая малость, приостановилась и переполнилась законной гордостью. Как альпинистка, вплотную приблизившаяся к заветной вершине после немыслимых испытаний.
Нужно было сделать всего-навсего несколько шагов. Но первый же – закончился катастрофой... Маргарита Федоровна попала больной ногой в какую-то ямку и ощутила жуткую резь. Рухнула как подкошенная на асфальт и жалобно захрипела на весь двор:
– Помогите... Помогите... Помогите...
– Сколько раз я тебе говорила: не связывайся с «МММ». Добром это не кончится... И результат теперь налицо, – тонким голоском назидательно сказала старая-престарая партийка, подошедшая первой.
За ней подтянулись и другие дворовые старушенции. Но у них не хватило сил даже чуть-чуть приподнять тяжеленную Маргариту Федоровну. Пришлось им призвать на помощь дворника. Участкового. И какого-то мужичка, случайно проходившего мимо.
Они-то втроем и дотащили с огромным трудом потерпевшую сначала до подъезда. Потом – до лифта, квартиры, дивана. Положили ее и удалились усталые. Оставили для оказания дальнейшего содействия многоопытную партийку...
Во дворе она была известна тем, что всю сознательную жизнь провела на партийной работе. В разных качествах, на разных должностях в райкоме. И нигде больше. Когда Ельцин временно разогнал КПСС, ей пришлось наконец уйти на заслуженный отдых, на пенсию.
Еще все знали, что она постоянно выписывала и ныне выписывает главную партийную газету. По-прежнему любит читать разные статейки из «Правды» своим дворовым подружкам, теперь уже старушенциям сверхпочтительного возраста. И обсуждать с ними мрачно-беспросветные демократические времена.
Пожалуй, больше всего расстроил партийку тот факт, что любимая газета стала регулярно представлять место рекламе ненавистного ей «МММ». Поначалу это были рисованные комиксы. Таблицы предполагаемого курса акций. И бесчисленные восторженные отклики.
В последнее время к ним добавились интервью. Статьи. Обращения. Призывы. Угрозы. Жалобы, как арестованного Мавроди, так и свободных, но крепко им облапошенных акционеров. Все это по-прежнему печаталось под рубрикой «реклама» и занимало теперь... целые полосы.
Такого разгула и размаха демократии на страницах строго-принципиальной партийной газеты она потерпеть не могла. И не хотела. Написала в редакцию длинное обличительное письмо. И стала ждать ответа.
Он появился вскоре в виде статьи «Правда о рекламе «МММ» в «Правде». Там упоминалась, как ее фамилия, так и некоторых других до глубины души возмущенных читателей-коммунистов.
«Объясняем: реклама «МММ», как и любая другая, оплачивается вперед, – неуклюже оправдывалась газета. – Мы получаем от рекламодателей 100 процентов предоплаты и заставляем их ждать своей очереди, но они вправе требовать от нас обязательности. И вернуть деньги, полученные за рекламу, – это не выход для нас, поскольку рекламодатель вправе потребовать возмещения убытков от «омертвления» капитала».
«Можем ли мы надежно проверить достоверность рекламы, предоставленной нам коммерческими структурами? Государство, располагающее налоговой полицией, регистрационными и лицензионными палатами, не может этого, а газета – может? – продолжала пудрить мозги своим преданным читателям «Правда». – ...Увы, не мы выпустили джинна из бутылки и не в силах мы затолкать его обратно одним пальцем».
Подобное смехотворное и бездарное объяснение вовсе не устроило партийку. Она так расстроилась, что решила в знак самого решительного протеста... не подписываться на первое полугодие следующего года.
Кроме того… Написала длинное обличительное письмо новому лидеру партии. Потребовала срочно разобраться с редколлегией «Правды». Поскольку та, по ее твердому убеждению, «потеряла бдительность, продалась и за «грязные» деньги подыгрывает антинародному «МММ».
Примерно то же самое и теми же словами она втолковывала своим подружкам-старушенциям. И Маргариту Федоровну пыталась образумить. «Вырвать из хищных лап Мавроди», когда встречала ее во дворе. Или же специально заходила к ней в гости на чай.
Однако та оказалась очень крепким орехом. Душещипательные увещевания на нее не действовали. Более того. Как-то она припугнула старую-престарую партийку и потребовала давать ей в обязательном порядке все публикации «Правды» об «МММ».
Их накопилась толстая пачка за последние суетные недели... Теперь, находясь на бюллетени, Маргарита Федоровна отдыхала после отпуска и подлечивала травмированную ногу. Изучала отдельные вырезки, целые полосы из главной коммунистической газеты. И самые впечатляющие места обводила черным карандашом.
«Отличный, гениальный ход, Сергей Пантелеевич! Снижение курса акций в 100 раз? Гениальнее не придумать. Компания АО «МММ» не только не испарилась, не обанкротилась, а действует, – писал в письме Иван РОСС (псевд.), акционер, – ...Только глупый паникер и халявщик 26-29.07.94 г. мог до такой степени растеряться и взбеситься в своей алчности халявной, чтобы целыми днями и ночами мучиться в многотысячной толпе на Варшавском».
«Сергей Мавроди – коммерческий гений, стоик, титан. Размах его деятельности достоин пера Теодора Драйзера. Все нападки на «МММ» обречены на крах. Да здравствует «МММ», – восхищался в телеграмме москвич Владимир Соколов.
«Я не сдамся и не сломаюсь, ни о чем не жалею и ни в чем не раскаиваюсь. Если бы можно было начать все сначала, я поступил точно так же. «Пострадать за Отечество легко и приятно». Только в камере временного содержания я по-настоящему понял справедливость этих слов», – делился своими первыми впечатлениями С.П. Мавроди. ИВС, камера № 22.
«Я лично оцениваю перспективы «МММ» как просто блестящие. Даже опасность внезапного ареста руководства нам больше не угрожает. Я ведь и так уже сижу в тюрьме, дальше меня сажать вроде как некуда. В общем, как ни странно, но именно сегодня «У «МММ» нет проблем!» – рассуждал он же, находясь уже в СИЗО «Матросская тишина»...
Маргарите Федоровне тоже очень хотелось быть уверенной в том, что действительно «У «МММ» нет проблем!» И что его дальнейшие перспективы «просто блестящие». Но иногда в ней все же просыпался... червячок сомнения.
С ним она боролась так же, как и некто С. Громов. Он заканчивал свое длинное письмо, опубликованное газетой, следующими словами: «А вечером, посмотрев очередную серию про Леню Голубкова, можете спокойно засыпать. Все будет хорошо!».
...Как-то ей позвонила партийка и не без злорадства сказала, что «Правда» сообщает об очередном «подвиге» Лени. Более или менее выздоровевшая Маргарита Федоровна тут же отправилась в соседний подъезд. И с азартом прочитала статью.
В ней подробно рассказывалось о том, что произошло 28 сентября на ВВЦ (в недавнем прошлом ВДНХ), на второй день работы выставки экспортных товаров «Китай-94»... Трое китайцев стояли возле входа под высоченной декоративной аркой, украшенной внушительных размеров китайскими фонариками.
Леня Голубков (вернее, артист Владимир Пермяков) пригласил их сфотографироваться вместе. И те радостно двинулись к нему.
В этот момент сильный порыв ветра качнул арку. И та внезапно рухнула. Раздался оглушительный треск. Вокруг послышались женские визги. Крики. Причитания.
Чудом не пострадавшие китайцы не сразу вышли из шокового состояния. Когда все же вышли, принялись обнимать. Целовать нашего прославленного и общеизвестного телевизионного рекламного Леню.
– Вот так-то! – радостно прохрипела Маргарита Федоровна. И воинственно потрясла в воздухе своими крупными жилистыми руками. – С ним не пропадешь!
– Ты, соседушка, видимо, не осознала смысл заголовка «Леня Голубков спас китайцев, но не «МММ», – ядовито заметила партийка. – Тебе не мешало бы и перечитать самую последнюю фразу в статье: «Некоторые эксперты считают, что закат скандального акционерного общества теперь уже окончательный, близок».
– Плевали мы с высокой колокольни на всех вместе взятых экспертов! – рявкнула Маргарита Федоровна. И увесисто врезала рукой по столу. Стоявший на нем заварной чайник подпрыгнул. Упал на бок. И... пролился.
– Очень прошу вас, голубушка, не устраивать здесь безобразий! – тонким голоском воскликнула старая-престарая партийка. И... поковыляла на кухню за тряпкой.
До предела возмущенная Маргарита Федоровна не стала ее дожидаться. И пошла домой. В отместку так хлопнула входной дверью, что в квартире со стены рухнул масляный портрет Владимира Ильича Ленина. А на лестничной площадке зазвенели оконные стекла.
Настроение у нее было чрезвычайно паршивое. Червячок сомнения опять проснулся. Самые мрачные мысли стали донимать дальше некуда... Для поднятия настроения она решила почитать полные оптимизма рекламные вырезки из «Правды».
Но, как назло, первым делом наткнулась на маленькую невеселую заметку. Оказалось, Виктория Руффо (она же – «просто Мария») собралась подать в суд на «МММ». Потому что в телевизионных роликах продолжали использовать «образ моей героини с целью обмана народа, оказавшего мне такой радушный прием»...
Как бы там ни было, и мексиканка, и отечественные «телеэмэмэмовцы» продолжали регулярно появляться на экране. А сам президент АО вышел из тюрьмы. И пожелал участвовать в довыборах... народного депутата в Государственную Думу по Мытищинскому избирательному округу в ближайшем Подмосковье.
К этому делу Мавроди готовился активно и громогласно, не жалея огромных денег... За десять дней до выборов появился в популярном «Взгляде». Ведущий, упитанный Любимов, усердно помогал гостю агитировать телезрителей-избирателей голосовать именно за него.
Во-первых, потому что он – истинный патриот и радетель нации. Во-вторых, ему просто необходимо сидеть в Думе, а не в тюрьме. Ведь если снова окажется за решеткой, то уже наверняка не сможет при всем желании вернуть долги своим вкладчикам.
За шесть дней до выборов на экране появился «Пресс-клуб», целиком посвященный «феномену» Сергея Мавроди. В передаче, как водится, вроде бы царила разноголосица. Но положительных мнений в дискуссии прозвучало, конечно же, куда больше, чем отрицательных.
Закончилась она следующими словами ведущего Веденяпина: «Мой десятилетний сын спросил у меня: «Папа, сколько денег вы возьмете за передачу с Мавроди?» – «Ни одной копейки!» – «Ну и напрасно: ведь все равно никто не поверит!».
А вот самому Сергею Пантелеевичу избиратели поверили. Не зря каждому лично и всем вместе он круглосуточно обещал прямо-таки золотые горы и сплошное благоденствие.
Так впервые в отечественной избирательной практике предлагалась уникальная новинка. В случае его избрания держатели акций и билетов «МММ» должны были получить обильные дивиденды.
Всех остальных тоже ждало счастливое и состоятельное будущее. Поскольку он публично клялся вложить в Мытищинский регион для начала... 100 миллионов долларов. И сделать его «примером хозяйственного развития России».
Накануне выборов избирательный округ оказался буквально засыпан листовками с беззаботно порхающими бабочками. Жителей городков и поселков развлекали знаменитые музыканты. Рассказывали байки всем известные «телеэмэмэмовцы» Леня Голубков и Марина Сергеевна.
Разве тут устоишь?!. Подмосковные избиратели безоговорочно отдали свои сердца и голоса многообещающему президенту АО «МММ». Впали в ожидание рая, что вот-вот придет наконец-то, слава Богу.
Сергей Пантелеевич стал народным депутатом Думы. Получил личную неприкосновенность и облегченно вздохнул. Набрался сил. И с увлечением продолжил скандально-развлекательную игру со своими бесчисленными акционерами...
Неожиданно на работу Маргарите Федоровне позвонил активист-«эмэмэмовец». Сообщил, что, по достоверным сведениям, завтра Мавроди объявит о своем новом, судьбоносном решении. Посоветовал приехать пораньше. Дабы не упустить переломный момент и не остаться в дураках. Точнее, в дурах.
Пришлось отпроситься на день за свой счет... Утром 2 ноября она уже была на Варшавке. И с нетерпением принялась ожидать хорошие новости.
Тем же занималась и приличная толпа акционеров-активистов. Многих из них Маргарита Федоровна отлично знала по шумным и нервным пикетам. Демонстрациям. Митингам в защиту родного АО и его президента.
Сегодня пока все было тихо и спокойно. Никто не рвал от обиды и возмущения акции и билеты. Не бил стекла. Не рвался на штурм «штаб-квартиры»... Все из последних сил ждали. Поскольку, как известно, надежда умирает последней.
В середине дня наконец ожили громкоговорители на третьем этаже. Бодрый, полный неисчерпаемого оптимизма голос стал озвучивать послание Сергея Мавроди своим преданнейшим акционерам... Оно их повергло в натуральный шок.
Выяснилось, что хождение акций и билетов старого образца прекращено... Потому как существуют кадровые проблемы и обнаружены злоупотребления среди персонала. А еще виноваты перекупщики, готовые в любой момент скинуть все свои ценные бумаги, как только начнется их покупка.
Поэтому президент постановил установить некий «переходный период» в деятельности АО «МММ» до 1 января 1995 года. О том, что будет дальше, сказано не было.
Послание закончилось. Громкоговорители замолчали. На несколько секунд на площади воцарилась мертвая тишина... Она взорвалась неожиданно и громоподобно.
В очередной раз обманутые активисты-акционеры – мужчины и женщины разного возраста, темперамента – кричали. Выли. Стонали. Рыдали. Размахивали руками. Топали ногами. Грозили кулаками.
Рослый, средних лет «эмэмэмовец» с лютой ненавистью запустил в окно на третьем этаже пустую бутылку. За первой засвистели другие... Послышался перезвон разбиваемых вдребезги стекол.
Маргарита Федоровна видела, как заплаканная старушка достала из целлофанового пакета несколько акций. Разорвала их все вместе дрожащими пальцами на мелкие кусочки и бросила на асфальт. Плюнула и стала топтать с брезгливостью и отвращением.
Крепкий парень, стоящий неподалеку, вытаскивал из кармана билеты по одному. Держа за самый кончик, щелкал зажигалкой. С презрительной, садисткой улыбкой наблюдал, как огонь неторопливо, но неизбежно пожирал портрет ненавистного ему отныне президента АО «МММ».
Маргарита Федоровна решительно уехала с Варшавки, чтобы никогда туда больше не возвращаться... У подъезда ее подстерегала старая-престарая партийка. Вручила две газетные вырезки и пропищала тоненьким голоском:
– Прочитай, голубушка... Теперь уж точно поймешь, как дурят и до чего довели тебя лично и весь наш народ Мавроди, Голубковы и прочие халявщики.
Маргарита Федоровна вырезки взяла. Дома их прочитала и узнала новые невероятные факты... В психиатрической больнице все того же Екатеринбурга, оказалось, проживал Леня Голубков. Так сказать, тамошнего значения.
Он тоже любил чертить графики роста благосостояния семьи и их постоянно корректировать. Очень переживал, если задуманное на бумаге не осуществлялось в жизни. Лишало его душевного покоя прежде всего отсутствие «дома в Париже».
Графиками пациент заинтересовался и начал заниматься еще дома. Поначалу родственники воспринимали его проделки как шутки, розыгрыш. Но, когда осознали, что это все патологически серьезно, срочно вызвали специалистов-психиаторов.
Те посоветовали по быстрее отправить больного в дурдом. Пока он не дошел до буйного, неуправляемого состояния. Заодно пожаловались, что за последние годы клиенты явно мельчают. Раньше их мания величия вырастала до таких личностей, как Наполеон... Ныне – упала до Лени Голубкова.
– Да... Все мы ополоумели... Россия превратилась в огромный сумасшедший дом, – сделала мрачные выводы Маргарита Федоровна.
Не прибавила ей оптимизма и вторая заметка из «Правды»... В Челябинске объявился загадочно-неизвестный «новоиспеченный заместитель» Мавроди. По национальности – то ли армянин, то ли грек. Фамилия его так и осталась в кромешной тайне.
Он пожаловал в городской центр занятости населения. Показал красные корочки, не разворачивая их. Представился заместителем президента АО «МММ». Объяснил, что прибыл на Урал с благороднейшей целью – помочь безработным найти хорошую, высокооплачиваемую работу.
Что планирует сформировать бригаду для обслуживания элитного поезда. На нем предполагали путешествовать по необъятной России банкиры и руководящие кадры «МММ»... И ему поверили. Даже подключили районные центры занятости.
Народ повалил валом. Требовались повара. Посудомойки. Экономисты. Официанты. Охранники. Главбух. И т. д., и т. п. А одной симпатичной даме «зам.Мавроди» предложил за хорошую плату стать... его женой.
Ему удалось «трудоустроить» более 60 человек... В назначенный день и час «бригада» в полном составе собралась на челябинском вокзале. Ее пришли провожать друзья и родственники. На перроне радостно гудела внушительная толпа.
Однако ни шикарного поезда, что вот-вот должен был отправиться в Москву за высокопоставленными господами. Ни самого «бригадира» так и не дождались... Выяснилось, он уже задержан милицией за мошенничество и сидит в кутузке.
Некоторые, особо недоверчивые члены «бригады», не поверили и отправились в отделение. Там для наглядности им дали внимательно изучить надпись на папке, с которой никогда не расставался «трудоустроитель».
На ней чрезвычайно корявым почерком было начертано: «Масква АО МММ презента Мавроди для заевления на работу качества вагон ресторан поезда 50х50»...
– Да... Все мы ополоумели... Россия превратилась в огромный сумасшедший дом, – повторила ранее прозвучавшие мрачные выводы Маргарита Федоровна на сей раз абсолютно замогильным голосом.
Она еще раз прочитала уникально-неповторимую фразу. Очень закружилась голова. Потому что в ней неожиданно родились и закрутились в бешеном темпе бесчисленные бредовые мысли. Чтобы избавиться от них, пришлось напиться до беспамятства...
А Леня Голубков по-прежнему регулярно появлялся на экране. И прямо-таки захлебывался пропагандистским энтузиазмом. Образно и бодро оповещал телезрителей, что рыночное счастье валится на него как манна небесная.
Но, несмотря на это, у него почему-то всегда оставались очень-очень грустные глаза. Словно в них навечно запечатлелась какая-то жуткая и непреодолимая тоска.
И Маргарита Федоровна наконец все поняла. Тоска и растерянность в глазах якобы преуспевающего телевизионного персонажа порождались зыбкостью и призрачностью его благополучия... Вот истинный символ и истинная суть сегодняшней жизни.
Когда никто никому не верит. Когда никто ни в чем не уверен. Когда все население России окончательно разделилось на две категории – обманутых и обманщиков.
И рекламный Леня Голубков стал отныне для нее «героем» нашего времени в очень жирных кавычках. Как и все прочее процветающее в реальной жизни жулье, исповедующее принцип «не обманешь – не проживешь». Ворующее в зависимости от ранга и возможностей.
Если предприниматель Мавроди обманул и обокрал акционеров своего частного АО «МММ», то наш главный реформатор Гайдар – вкладчиков государственного Сбербанка. А основной приватизатор Чубайс поголовно всех совершеннолетних одарил никчемными бумажками – ваучерами.
И так далее и тому подобное. Таких «героев» нашего времени Маргарите Федоровне вспоминалось немало... И на всех них, на весь этот беспредел, мутными после очередного запоя глазами глядел президент России.
Приходя в себя, Ельцин твердо и многократно обещал начать подъем экономики «с осени». Божился лечь на рельсы, если допустит «снижение жизненного уровня россиян». Клялся «решительно покончить» со всеми ворами и обманщиками. Но все это были пустые слова и обещания...
Снова все кардинально изменилось в жизни Маргариты Федоровна. На сей раз – в прежнюю, худшую сторону... Небывалый энтузиазм сменился плохим, агрессивным настроением.
Пожалуй, даже более плохим и агрессивным, чем раньше. В ее глазах навечно запечатлелась еще более жуткая и непреодолимая тоска, чем у Лени Голубкова.
Маргарита Федоровна больше, чем прежде, стала ненавидеть все и всех. И, конечно же, в первую очередь – «героев» нашего времени...