Осень 2011 года
Поселок Дальнеконстантиново в Нижегородской области. Его обитатели любят рассказывать приезжим такую байку. Уже довольно давно, мол, занесло в их края тогдашнего молодого губернатора.
Борис Немцов окинул начальственно-прозорливым взором окрестности. Очень удивился. И всплеснул руками: «К нам, оказывается, Зураба Церетели из Москвы сослали!.. А я и не знал!»
Случилась эта истории на самом деле или нет, трудно сказать… Сущая правда в другом – повод для изумления здесь, безусловно, имеет место быть.
Посмотришь на окрестные пейзажи, мать честная! Словно видишь кадры из современного футуристического фильма… На вершинах холмов торчат гигантские скульптурные изваяния.
И, во что вообще невозможно поверить, их автор – вполне земной человек с четырехклассным образованием. Большую часть жизни проработал шофером в родном Дальнеконстантинове. Кроме Нижегородской области, ничего никогда не видел.
Зовут его Вениамин Иванович Сомов. Давно уже на пенсии… Почти все местные относят уникального скульптора-самоучку к разряду «ненормальных».
Да уж. Таких, как он, всегда на Руси ласково называли чудаками. Или, что гораздо чаще в наше смутнейшее время, погрубее… То же самое слово – вместо «ч» буква «м». (Пояснение для тех, кто почти не знает русский язык).
Кроме того… Имеются у Вениамина Ивановича две абсолютно непрестижные в перестроечно-постперестроечной России черты характера. За них ему достается тоже по черному.
Во-первых, не переносит алкоголь. Посему ни принимает ни грамма… Во-вторых, просто не способен сидеть без дела. И все время чего-то мастерит.
Из-за врожденной нелюбви к выпивке Сомов, естественно, стал лютым врагом всех мужиков в поселке. А за фанатичное трудолюбие его соответственно терпеть не могут потенциальные сачки и халявщики… Речь идет, само собой, только о местных недоумках.
Ведь за творческие достижения Вениамин Иванович прославился аж на всю Нижегородскую землю. Превратил район своего обитания в одно из самых достопримечательных мест во всей области… Так-то вот. Не пальцем, поди, делан.
Начался его взлет к известности давно, где-то в 70-х прошлого века… Случайно увидел по телевизору в «Клубе путешественников» огромный памятник Иисусу Христу. Стоя на высоченной скале, тот как бы парил над Рио-де-Жанейро.
– А чем Дальнеконстантиново хуже?! – спросил себя вслух Сомов. И, не мешкая, в свободное от основной работы время переключился на творческую деятельность.
С тех самых пор на многочисленных окрестных холмах Вениамин Иванович регулярно возводит свои творения. Скульптуры. Памятники. Арки. Стелы. Обелиски. Бюсты. Пантеоны.
Он уже не может вспомнить точное количество собственных произведений. Их более 50(!)… Круто. Не меньше, чем у некоторых профессионалов.
Получается у неугомонного автора-самоучки все огромным. Массивным. Из-за любви к гигантомании сравнивают его с самим… Церетели. И действительно. «Рост» лучших работ Сомова колеблется от 10 до 20 метров.
Это и высоченный шпиль с подобием ангела наверху (посвящен павшим на войне землякам). И огромный солдат, замахивающийся с холма гранатой на Дальнеконстантиново (символ защитника Родины). И многое, многое другое.
Предмет его особой гордости – 12-метровый Александр Невский. Он специально установлен на косогоре. В ясную и солнечную погоду памятник могут лицезреть обитатели сразу 14(!) окрестных деревень… Мало кому подобное удается. Не так ли?
Некоторые бетонные гиганты Сомова, если смотреть трезвым глазом, выглядят несколько аляповато. Немного несимметрично… Что народного умельца, однако, особо не смущает.
– Я же от души делаю!.. Если кому-то не нравится, пусть не смотрит! – восклицает он. И добавляет печально: – Да… Не могу даже передать, как жалею, что образования не получил.
Зато в отличие от высокообразованного Зураба Константиновича Вениамин Иванович все ваяет за свой скудный счет… Это вам не хухры-мухры.
Нет у него ни счета в банке. Ни высокопоставленных покровителей. Ни огромной мастерской. Ни толпы помощников… Все одни да один. Врагу не пожелаешь.
Еще в более стесненных творческих условиях трудится Светлана Сасина. Другой весьма известный в определенных кругах скульптор-самоучка… Ее произведения, конечно же, не сравнить по масштабам с сомовскими.
Да и располагаются они не на огромных, как у него, свободных пространствах земли русской. А – на небольшой, ограниченной высоким забором, территории... женской колонии в Орловской области.
Сасиной уже немало лет. Линия ее жизни – непрямая. Извилистая. Запутанная. Несчастливая… Полно в ней глупостей. Случайностей. Невезения. Как и у всех, кто по самым разным причинам оказался за решеткой.
Когда-то, давным-давно, была она москвичкой. Имела и родителей. И жилье. И работу… Потом села, как многие, за мелкую кражу. За чепуху.
Отсидела. Вернулась в Москву… Опять посадили, на сей раз по 198-й статье УК СССР. Ее давали «нарушителям паспортного режима в местах с особым режимом прописки».
То есть… Если отсидевший гражданин просто появлялся в столице – это уже уголовное преступление. Бывший зэк мог проживать только за 101-м километром от Первопрестольной. В самой – ни-ни.
Прижилась она как-то в колхозе. «Нашла хорошего человека. Жизнь вроде бы наладилась. Но опять не повезло: сожитель погиб. Его своя собственная лошадь ляганула…»
Опять села. Снова освободили. Замкнутый круг… Однажды ее мучения уж совсем было закончились – инсульт.
– Я даже лежала в институтах – и в Склифосовском, и в Сербском… Они считали, что я безжизненный человек. Что буду привязана к постели. Но я – костыль в сторону и пошла!.. Теперь о болезни и говорить не хочу.
У Светланы Сасиной набралось с десяток ходок… То кражи. То 198-я. С последней она наконец смирилась. И в родную Москву никогда больше не пыталась вернуться.
Перестройка статью отменила… Но ничего в лучшую сторону в ее, да и подавляющего большинства русских людей, существовании не изменилось.
Хотя все же «главная мечта жизни стать скульпторщиком» сбылась… В конце-то концов Сасину освободили от работы в швейном цехе. Не строчит она больше армейские камуфляжи. А ваяет художественные произведения.
Возьмет несколько железных прутьев. И идет к сварщику. Тот варит, какой ей надо, каркас… Долго и тщательно создает скульптор-рецидивист очередную фигуру из смеси глины, цемента и земли.
– Скульпторщик – это самая тяжелая работа, – размышляет она. – Но я ее люблю… И все равно буду лепить. До своей гробовой доски.
Женскую колонию украшают немало произведений Сасиной… И лежащая на земле русалка. И пытающиеся взлететь ангелочки. И львы в разных позах. И какая-то фантастическая птица. И кающаяся Мария Магдалина.
– У меня еще мечта – большого оленя слепить на задних копытах… Узнать бы мне, как лошадь ставят, чтоб стояла? На хвост она опирается или платформой держится?.. Я гордая, чтоб спросить. Стараюсь сама… Куда поеду, когда освобожусь?.. Я здесь останусь. Ну в поселке, возле зоны… Куда мне ехать?! Некуда.
Очень давно у Светланы Сасиной была и семья. И дом. И родной город Москва… Ничего не осталось…
Никанорыч шел по Камергерскому переулку медленно и тяжело. С отдышкой и остановками. При каждом шаге в голове что-то больно вздрагивало. Глаза застилал плотно-соленый туман.
Нарезались они вчера без всякой меры со школьным товарищем… Ему-то сегодня совсем плохо. Очень он попросил по телефону «срочно зайти и опохмелить. Иначе, того гляди, коньки отброшу».
Ну как не помочь другу детства в трудную минуту?!. Никанорыч через силу продвигался вперед. Его ослабевшая руку еле удерживала пакет. В нем 0,7 водки глухо ударялось о 0,5 маринованных огурцов.
Совсем обессилев, он остановился в очередной раз. С трудом отдышался. И прислонился к фонарному столбу.
Рядом с ним пристроился памятник, выкрашенный в тот же цвет… Молодой бронзовый мужчина в очках сидел на табурете и читал книгу.
– Хорошо бы и мне посидеть. Хоть немного… Догадался бы, козел юный, уступить место старшему товарищу, – прошептал-пошутил Никанорыч. И с неприязнью уставился на монумент.
Тот… отрицательно покачал головой. Поднял руку. Поправил очки. И вернулся в исходное положение. К чтению.
Никанорыч прямо-таки… остолбенел от неожиданности. И чуть было не уронил на асфальт драгоценный пакет с водкой и огурцами.
Он нисколько не сомневался – пришла наконец, как и следовало ожидать, «белочка» (белая горячка). Мужественно настроился на отправку и вынужденное пребывание в дурдоме.
Тем временем бронзовый монумент… встал. Снял очки. Положил книгу под мышку. Взял табурет в руку. И гордо пошел прочь по Камергерскому…
– Да это же Петька!.. Сосед мой по подъезду, – развеселился и прояснил ситуацию опохмелившийся, немного оклемавшийся друг детства Никанорыча. – Он студент театрального… Вот и подрабатывает время от времени.
– Из-за его приработка я чуть было с жизнью не расстался… Последнего рассудка почти лишился.
– С тобой-то, слава Богу, все обошлось!.. А Петьке, знаешь, как иногда достается? Любопытно-любознательные граждане часто пытаются на практике проверить свои догадки… То ущипнут. То иголкой или еще чем уколют. То зонтиком по башке врежут.
– Да ты что? – не поверил по природе добродушно-незлобливый Никанорыч. – Народ наш действительно совсем уж озверел.
– То-то и оно… Хотя не перевелись и сердобольные старушенции. Подойдут к Петьке. И сопереживают-советуют: «Бедный, внучек… И холодно тебе. И голодно. И руки-ноги, наверное, затекают. И глаза стекленеют… Нашел бы работенку полегче»
– Я живую скульптуру впервые в жизни увидел, – расчувствовался-заинтересовался Никанорыч. – И никогда о них ничего не слышал.
– Так я тебе прямо сейчас и расскажу. Мне Петька все поведал в деталях…
В Барселоне, красивейшей столице Каталонии, очень много замечательных скульптур. От средневековых до современных сюрреалистических… В конце прошлого века на главной улице Рамблы появились, пожалуй, самые необычные – живые.
Изобрели их местные клоуны: Тонио, Пепе и Пако. Они гримировались. И замирали в необычных позах… За брошенную в шляпу монетку «оживали». И благодарили каким-нибудь забавным трюком.
Живые статуи пришлись по вкусу не только самим испанцам. Туристам со всего мира тоже... Вскоре они стали визитной карточкой Барселоны. Но эта работа оказалась очень тяжелой.
– Смотреть, Никанорыч, в одну точку!.. Уметь фиксировать мимику!.. Не может же монумент то и дело менять выражение лица! – распалялся его друг детства, словно вошел в образ. – А стоять часами в холодищу или на жарище под толстым слоем краски?! Без движения!.. Это форменное страдание человеческое!
– Да-а-а… И все ради искусства!
– То-то и оно… Помнят об этом по-прежнему только в Барселоне. У нас все опошлили до ремесла кабацкого петрушки, – безысходно вздохнул друг детства. Опрокинул рюмашку. И добавил: – Жалко. Душа, блин, потерялась… А какое, спрашивается, искусство без души?!
– Никакого, – согласился Никанорыч. И смачно принял водочную дозу…
Еще он узнал, что в Москве почти все живые скульптуры передвинулись с жарких или промозглых улиц в комфортные условия. Туда, где больше платят… На корпоративные пьянки. Презентации. Дни рождения. Вечеринки для олигархов.
Мода на них пришла всего несколько лет назад. И довольно быстро превратилась в прибыльную услугу… Она не из дешевых. За каждую шесть тысяч рублей в час. Минимум. Однако подобные расценки столичную клиентуру не распугивают.
Заказы поступают ежедневно… В Москве масса денежных мешков. Они-то не привыкли экономить. Любят гульнуть по высшему разряду. Заказывают себе такие развлекухи, о которых нормальный человек и додуматься не сможет.
На роль живых скульптур набирают исключительно профессионалов – начинающих актеров. Танцоров. Стриптизеров.
После определенной подготовки они могут изобразить кого угодно. От советского гипсового пионера-горниста до бронзового Пушкина, Есенина и т. д.
– На данный момент, как мне рассказывал Петька, особой популярностью пользуются скульптуры в стиле хай-тек… Я, правда, толком не знаю, что это такое.
– Я тоже, – сказал Никанорыч. И… задумчиво спросил: – А почему он сам-то на улице еще?
– Ему предлагали очень приличные деньги в одной из фирм-развлекаловок… Петька категорически отказался!
– Надо же, – удивился Никанорыч. – Не похоже на нынешнюю молодежь… Она, по моим наблюдениям, за хорошие бабки на любую работу готова.
– Не все, слава Богу. Остались еще ребята с совестью… Мой сосед ради настоящего искусства не хочет становиться продаваемой петрушкой.
– Какой молодец! – возрадовался Никанорыч. – Давай выпьем персонально за Петьку. И одновременно за подобную ему русскую молодежь. Она – последняя надежда России…
Они – ровесники. Родились в 1934 году… Он – русский. Коренейший москвич. Искусствовед. Зураб – грузин. Тбилисец, давно и навечно перебравшийся в столицу. Скульптор. Художник. И т. д., и т. п.
Когда-то их связывала, если не истинная дружба, то довольно близкое знакомство. Однако в 1997-м, в год шумного празднования 850-летия Первопрестольной, они разругались. Окончательно. И бесповоротно.
Из-за гигантского бронзового урода-циклопа на стрелке Москвы-реки. И из-за невиданного скульптурного непотребства на Манежной площади.
– Зураб – неплохой мужик… Но не более того, – поясняет Искусствовед. – Его донимает трудоголизм – неизлечимая психическая болезнь… Всех фанатичных творческих трудоголиков постоянно гложет, по-моему, ощущение недостатка истинного таланта.
Писатель крапает и крапает все новые романы… Поэт вымучивает и вымучивает все новые стихи… Художник пишет и пишет все новые картины… Скульптор ваяет и ваяет все новые монументы…
Без остановки… Без передышки… Без какого бы то ни было сомнения, что буквально каждая его работа позарез необходима всем поголовно… Любой из них шепчет про себя примерно одно и то же:
«Я-то всю жизнь с рассвета до заката, а нередко и круглосуточно, пашу, как муравей… Сколько эпохального я создал всем вам на радость… Что ни почитаешь, куда ни посмотришь – везде я… Где же, черт подери, хотя бы одно-единственное слово благодарности?»
– За что, собственно, благодарить-то?! – разводит руки и делает круглые глаза Искусствовед. – Если работы много, а толку мало. И количество ну никак не желает переходить в качество… Такова незавидная судьба большинства творческих трудоголиков.
Что касается самого Церетели, то он превратился в какой-то трагикомический персонаж… В главного героя бесчисленных анекдотов… В символ новодела-многодела. Чаще всего бездарного и безвкусного, получающего разные (в том числе матерные) прозвища.
Приведу конкретные примеры. Лишь некоторые. Поскольку на все не хватит ни места. Ни времени. Ни нервных клеток… Начну, пожалуй, с начала.
Зураб начал покорение Москвы в 1984 году с площади у Тишинского рынка. Здесь после долгого и непростого вместе с поэтом-архитектором Вознесенским пробивания-согласования был воздвигнут монумент во славу русско-грузинской дружбе.
Он тут же сделался столичной достопримечательностью. Стал московской притчей во языцех… Получил свое первое нецензурное прозвище от студентов (будущих архитекторов, скульпторов, художников), присутствовавших на открытии памятника.
С их профессионально-молодого взгляда, очень он походил на огромный мужской член, сплошь расписанный русско-грузинскими буквами… А кольцо наверху однозначно символизировало женское начало.
– Посему с того самого торжественного дня в творческих студенческих кругах сей монумент-стелу называют не иначе как «… вам!» – ухмыльнулся Искусствовед. – Прозвище, хотя и матерное, очень точное и многозначное.
Чего стоит монумент французскому президенту Шарлю де Голлю у входа в гостиницу «Космос»?!. Незабываемое зрелище высотой с шестиэтажный дом.
В военном френче и фуражке он очень напоминает гигантского оловянного солдатика. Или же жандарма, сыгранного в кино знаменитым комиком Луи де Фюнесом.
С юмором, однако, никто из впервые проходящих мимо памятника прохожих не реагирует… Все совсем наоборот.
Одни сбавляют шаг или замирают вовсе. И, задрав головы, уставляются на него с неподдельным удивлением-возмущением. Другие бурчат на ходу что-то типа «кошмар» или «ужас».
– Побывайте-ка в мемориальном комплексе на Поклонной горе! – нахохлился Искусствовед. – Минут пятнадцать придется шагать по длинной унылой площади до главного монумента. Над ним в небесах, где-то метрах в ста витает Ника.
Толком рассмотреть ее невозможно. Зато есть шанс детально изучить Георгия Победоносца и прочие скульптурные персонажи... Но, честно говоря, лучше бы наши глаза на них вообще не глядели!
На непропорционально крупном коне восседает тщедушный воин, очень похожий на грузинского юношу времен перестроечной голодухи. Он из последних сил втыкает свое копье в змею… Спрашивается, зачем, собственно, Георгий совершает подвиг?!
Ведь враг уже кем-то успешно побежден. Он даже заботливо порублен на куски. Нашпигован, словно это не враждебно-лютая змеюка-вражина, а обыкновенно-миролюбивая ливерная колбаса…
– Да-а-а… Не уразуметь нам всем во веки веков творческие замыслы Зураба Константиновича!.. А чего он натворил неподалеку от могилы Неизвестного Солдата?!.. Да за такие фортели ему бы, сами знаете, что оторвать!
Александровский сад превратился в некое подобие курортного комплекса в Пицунде. (Там он наследил еще в молодые годы)… Вместо Неглинки какие-то бассейны, выложенные лазоревыми плитками. Рыбки. Черепашки спектральных расцветок.
Зверушки-мутанты. Птички-мутанты… Неизгладимое впечатление производит на туристов (особенно на детей) и натуральный русский медведь, яростно дерущий свежепойманный лосось.
Словом. Когда идешь по Манежной возникает удручающее впечатление – здесь свершилось нечто паскудное. И непоправимое… Присмотритесь (если не противно, конечно) к кукольного вида, бронзово-кудрявому Петру Первому на Москва-реке!
Он сжимает в руке, похоже, не указ о 300-летии российского флота. А… огромную «лужковскую» кепку. Паруса петровского ботика напоминают не то облачка из мультфильма. Не то… белье на просушке.
Ни к одной монументальной скульптуре москвичи не относились (и тогда, и сейчас, и в будущем) столь враждебно и непримиримо. Петра хотели подорвать. Предлагали перенести из Москвы куда угодно… Все зря.
– Кстати… Было ведь время, когда Зураб пребывал в растерянности и тоске. Даже собирался вернуться в Тбилиси, – вспоминает Искусствовед. – Ему в очередной раз крупно повезло.
Мэром стал Лужков. Он затеял со своим первым замом Ресиным и прочими иноверцами грандиозно-космополитические стройки в некогда православной Первопрестольной.
Их художественный вкус (точнее, практически полное его отсутствие) удивительно совпал. К тому же никто, кроме Церетели, не мог творить так много. Быстро. И в самых разных областях изобразительного искусства.
Заказы посыпались на оборотистого грузина-многостаночника-трудоголика как из рога изобилия… В его просторной мастерской подмастерья принялись усердно лепить-создавать святых. Панно. Витражи. Мозаики. Барельефы. Декоративно-развлекательные монументики. Но в основном безразмерные скульптурища.
Началась (не дай Бог, любому городу подобное пережить) «церетелизация» всей Москвы… Сложился строительно-архитектурный еврейско-грузинский клан. Закрытый. Мафиозный. Сплоченный. Где прежде всего «свои» получали любые заказы на фантастические суммы.
Если веками исторический центр столицы формировали храмы. Крепости. Дворцы. То отныне – торгово-коммерческие сооружения и церетелевские архитектурные уроды.
– Русского духа, естественно, в Москве больше нет… Его сменила несусветная американская вонища, – разошелся во гневе Искусствовед. – Ведь столичные начальнички, как и всероссийские, строго равнялись на… Америку.
На страну, чувствующую свою ущербность из-за короткой истории. И вывозящую из Европы за океан старинные замки и дворцы. По камушку. По кирпичику… Зураб в игру под названием «возвращение исторического облика» играет другим способом.
Чего зря мелочиться?! Зачем по камушку, по кирпичику?!. Залил тонны бетона. Быстро получился новый вход в Зоопарк. Современный. Главное – очень понравившийся Лужкову и вышестоящим власть захватившим.
Все, что было (так у нас исторически сложилось) снесем «до основания, а затем»… Воздвигнем бетонный дворец в средневековом стиле. Очень напоминающий диснеевские мультики. Или вход в сам Диснейленд в Лос-Анджелесе… Но мы-то, черт подери, хотим жить в русском городе!
Кстати… Мало кто знает, что Церетели – настоящий московский феодал. Постановлением правительства Москвы №54 от 4 февраля 1992 года, 316(!) гектаров земли в Нижних Мневниках передали в собственность Фонду детского «Парка чудес».
Его возглавил, естественно, Зураб. Он всегда там, где много денег и работы. У него всегда были, есть и будут грандиозные планы…
– Некоторый оптимизм в «церетелизацию» столицы вносит вот что, – приободрился Искусствовед. – Слава Богу, далеко не все его эпохальные задумки воплотились в жизнь… Вспомним лишь некоторые. И на душе хоть немного полегчает.
Вернемся к упомянутому выше «русскому Диснейленду»… Он, само собой, должен быть самым большим в мире детским парком развлечений.
Главным героем станет не какой-нибудь там Микки-Маус. А наш, отечественный – добрый, доверчивый, типа Ивана-дурака. Хотя пока так и не решено, кто именно… Чего там только не будет?!
И Эйфелева башня, упавшая на землю. Внутри – движущиеся конструкции. На них дети будут проезжать мимо джунглей и водопадов. Через (что просто необходимо, по мнению автора, для малолетних путешественников) – «Сказки ужасов».
Одновременно трудоголик намерен возвести (вероятно, для развития детской толерантности) так называемый «Храм очищения души». Он будет напоминать символическое древо жизни. А его ветки представлять все мировые религии.
В планах мастера и сооружение уменьшенных копий самых известных архитектурных памятников мира – собора Парижской Богоматери, Кельнского собора и т. д., и т. п. И много чего прочего, что должно понравиться детям и взрослым.
Во всяком случае, еще в 2000-м новоиспеченный президент Путин посетил галерею Зураба Константиновича Церетели. Внимательнейшим образом осмотрел картонный макет «русского Диснейленда». И, по откликам демократической прессы, «остался доволен».
Хотя не секрет, после появления комплекса на Манежной площади и памятника Петру на Москве-реке за творчеством шустро-пронырливого сына солнечной Грузии с оторопью и ужасом следят подавляющее большинство трезвомыслящих москвичей… Слава Богу, строительство его Диснейленда до сих не началось.
– Еще всем нам крупно подфартило – на Манежке (уже и так им донельзя опохабленной) все-таки не появится очередной «шедевр» маэстро, – радостно сказал Искусствовед.
Здесь он решил возродить часовню святого Александра Невского из (не поверите)… авиационного стекла. Его Церетели величаво назвал «небьющимся хрусталем». И договорился о сотрудничестве с подмосковным заводом фирмы Туполева.
Безработных, полуголодных туполевцев понять можно. От безнадеги и безденежья они готовы были за наличные поставить что угодно. Кому угодно. Для чего угодно.
Православная… стеклянно-хрустальная часовня в центре Москвы. Такого и в страшном сне не увидишь. Это же форменное издевательство. Опошление великого русского князя-воина, мечом отодвинувшего от Руси захватчиков.
Строить аналогичную синагогу, скорее всего, Зурабу Константиновичу мгновенно и категорически запретили бы московские раввины. Заодно, для доходчивости, отметелили бы его увесистыми подсвечниками.
Нашенским, русским, власть предержащим все до фонаря… Да и с мозгами не густо. Очень долго думали-рассуждали – разрешать или не разрешать. Строить или не строить.
Сотворил бы лучше Церетели для Горбачева стеклянную дачу… Для Ельцина – похоронные принадлежности из хрусталя.
– Что-то, прости Господи, нежданно-негаданно вспомнились мне замечательные пушкинские строки из «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях», – приосанился Искусствовед. И с выражением произнес:
– «В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный…»
Порадовал бы лучше Зураб Путина стеклянным спортзалом для дзюдо. Медведева – ракеткой из хрусталя для бадминтона… Да мало ли еще чем может заниматься фанатичный трудоголик?!
Его планы день ото дня становились все грандиознее и грандиознее. Решил он в старом центре Москвы, между Большой Никитской и Тверской, построить… гигантский концертный зал под открытым небом.
Вокруг разместится несметное количество ресторанов. Интернет-кафе. Сувенирных лавок с матрешками. Апогеем композиции станет огромный… часовой механизм из песка под названием «Семь нот».
Ежечасно песочные часы с боем (такого вроде бы еще не знала история) будут оглашать тихие прежде окрестности оглушительными звуками… Несладко будет местным жителям! Да их тут, вообще-то, почти и не останется.
Лихой грузин приговорил к сносу добрую половину здешних исторических зданий Москвы ради своего очередного грандиозно-бредового плана. Его, однако, тоже не приняли… То же самое получается и со многими скульптурами.
– Зураб уже давно, правда, изобрел хитроумную тактику, – поясняет Искусствовед. – Не хотите брать и платить?!. Не надо. Я монумент за свой счет привезу в качестве подарка… Откажется один. Другой. Третий. В конце концов кто-нибудь да и клюнет на халяву-то.
Так случилось, к примеру, со статуей Колумба. 600-тонного монстра он планировал установить к 500-летию открытия Нового Света. Но пять(!) американских мегаполисов наотрез отказались. Принял дар лишь мэр городка Вальдолида в Испании…
Или… Первоначально многофигурный монумент назывался «Трагедия еврейского народа» и предназначался для Израиля. Однако голые мертвецы, выходящие из какой-то щели и бредущие один за другим, произвели на израильтян отвратнейшее впечатление.
И они однозначно отказались поганить свою землю этим подарком… Тогда он уже под названием «Трагедия народов» нашел место перед комплексом Победы на Поклонной горе.
В Москве тоже поднялся общественный гвалт. Скульптурную группу, однако, не убрали вовсе… Передвинули лишь в укромное место. Где она продолжает отпугивать слабонервных детей и взрослых.
Вакханалия кавказской щедрости постепенно заполоняла всю Россию... Зураб решил подарить Пскову статую святой княгини Ольги. Ее отвергли – очень она походила на современную топ-модель.
Мастер вовсе не обиделся. И тут же переделал свое произведение в державном духе… Долго ли умеючи. И имея на подхвате десятки помощников.
– А как он силком «подарил» жителям поселка Борисоглебский и всей Ярославской области трехметровый (без постамента) памятник герою Куликовской битвы Пересвету?! – возвысил голос Искусствовед.
Почти все были категорически против… В местной прессе появилось немало возмущенных статей. Мол, мы не являемся поклонниками бездушного, безликого творчества Церетели.
Скорее наоборот. Потому что оно противоречит православным традициям. Уничтожает неповторимый лик России. Стирает образы ее героев… Ну и что из того?! Да ровным счетом ничего!
Памятник торжественно открыли полпред в Центральном федеральном округе Георгий Полтавченко, губернатор Анатолий Лисицын, Ярославский архиепископ Кирилл… И сплоченная стая мелких чиновников.
После прохода музыкантов, одетых в гусарскую форму, сдернули скрывавшее скульптуру полотно… То, что предстало перед глазами местных жителей, повергло их в глубочайшее смятение.
Великий русский богатырь, сражавшийся на Куликовом поле с татарским воином Темир-Мурзу, в воплощении автора оказался… хиляком. Мужичком худощавым. Тщедушным. Пожилым.
«Почему у вас Пересвет уже как бы немолод и немощен? – стали допытываться у грузинского творца. «Таким я его вижу!» – повторил Церетели свою традиционную, всем осточертевшую фразу…
– А в городе на Неве случилась вот какая история, – не унимался Искусствовед. – Там, к их беде, проходил показ произведений Зураба. Самый большой экспонат, шестиметровая статуя Петра Первого, естественно, не влез в выставочный зал. И оказался снаружи, на ступенях у входа.
Выставка закончилась… Семитонный бронзовый монумент остался. Потому как мастер, по недоброй традиции, подарил его городу. Сердобольная мэрша Валентина Матвиенко по простоте (или глупости) душевной сказала: «Большое спасибо!»
Она собрала общественный совет Санкт-Петербурга. И дала указание срочно найти подходящее место для крупногабаритного (вместе с постаментом высотой с пятиэтажный дом) подарка.
Несколько месяцев он «протоптался» у петербургского «Манежа»… Тем временем общественные деятели усердно и оперативно пытались выполнить приказ городской начальницы. Но ничего не получалось. Да и никому, судя по всему, особо не хотелось.
Они пришли в состояние, близкое к ступору. «Не нужен нами такой памятник!.. Не вписывается он в нашу архитектуру!» – публично и безысходно стонал-верещал член совета Валерий Радченко.
Кончилась эта мрачная история хэппи-эндом… Как-то ночью никому не нужный высоченный многотонный Петр Первый сгинул в неизвестном направлении. О нем напоминают лишь трещины на портале «Манежа» и основательная вмятина на ступенях…
– И, конечно же, хитрожопый Зураб не обходит подарками-скульптурами лично власть предержащих, – продолжает делиться своими соображениями Искусствовед. – Есть у него бронзово-мускулистый Лужков-спортсмен в одних трусах с теннисной ракеткой в руке и футбольным мячом под ногами.
Изваял он и Лужкова-дворника… Метла, она же фонарь, в одной жилистой руке. Другая превращена во внушительных размеров рукавицу. На башке, понятное дело, его легендарный головной убор. (Кстати, когда-то Церетели мечтал сотворить памятник мэру в виде огромной кепки).
Путин-спортсмен, как положено по рангу, намного выше и солиднее главы Москвы. Низенький и невзрачный от природы президент России в качестве скульптуры, одетой в дзюдоистское кимоно, вырастает до пятиметрового богатыря. Он же создан и в конном варианте в виде Георгия Победоносца.
Зураб изваял эти произведения уже давно. Однако на предложение их где-нибудь установить получил от президентской администрации решительный отказ. И даже угрозу сурово наказать за несанкционированное использование образа Владимира Владимировича…
Как бы там ни было, строгое начальство (в душе-то, наверное, благодарное за увековечивание в бронзе) не скупится на ответные богатые дары… Сколько стоит его занимающий полквартала старинный особняк на Большой Грузинской?! Там и квартира. И мастерская. И небольшой парк.
Понадобилось Зурабу просторное помещение для Музея современного искусства… Получите, пожалуйста, дворец на Петровке работы самого Матвея Казакова за чисто символическую цену.
Нужна галерея Академии художеств!.. Какие вопросы? Надо так надо. Разобьемся в лепешку, но найдем. Поимейте, уважаемый многостаночник, усадьбу Долгоруковых на Пречистенке.
– До недавнего времени, до позорной отставки, Лужков, пожалуй, был самым надежным и щедрым покровителем Зураба, – задумался Искусствовед. – Хотя Путин тоже неравнодушен к трудоголику. И даже как-то лично помог ему пристроить очередной «шедевр» аж в самой… Америке.
События развивались так… Буквально через несколько дней после теракта в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года Церетели предложил бесплатно установить на месте башен-близнецов высоченный монумент… Не тут-то было. Не Москва все же.
Ответа не последовало. Больше того. Мэрия мегаполиса объявила конкурс. И в нем даже не предложили участвовать нашему маэстро… Видно, плохо янки знали его уникальные способности добиваться своего. Подключив всех, кого только можно было, он начал действовать.
«Проект памятника Путин передал Бушу. Это будет дар российского народа и лично президента Путина Америке», – заявил Церетели в одном из интервью «Известиям»… Соврал он, как обычно, или нет, трудно сказать. Во всяком случае, именно Владимир Владимирович в 2005-м присутствовал на церемонии закладки «Слезы скорби».
Американцы, хотя и уступили, место для монумента выбрали не без злого умысла. Неприметное. Труднодоступное… В городке Байон в штате Нью-Джерси. В нескольких километрах от Нью-Йорка, если плыть через Гудзон мимо статуи Свободы.
Со стороны «граунд зеро» произведение Церетели почти не видно – слишком большое расстояние. Подъехать или подойти к нему, так сказать на поклон, нельзя – запретная зона.
Когда-то здесь располагалась военно-морская база, а теперь порт… Из него корабли везут туристов на Карибы и в Канаду.
То есть. Если кому-то взбредет в голову сблизи рассмотреть «Слезу скорби», нужно как минимум купить за несколько тысяч долларов билет на круиз… Удовольствие, сами понимаете, не из дешевых. Но других вариантов нет.
– Монумент открыли в 2006-м… Что же он собой представляет? – недобро ухмыльнулся Искусствовед. И достал из стола листок бумаги с нужными цифирками. – 175 тонн веса, 32 метра в высоту.
Параметры собственно слезы – 4 тонны, 12 метров. Поначалу ее планировали изготовить из особо прочного стекла. В итоге выбрали полированную сталь. И прочнее. И дождем хорошо моется.
К памятнику, отделанному нарядной золотистой обшивкой, ведут девять ступеней. Пьедестал – одиннадцатигранный. На каждой плите – имена погибших. Всего 3024 фамилии. Хотя американские власти официально признают только 2979. (У Зураба, видно, свои достоверные данные).
Табличка сбоку без знаков препинания гласит, что «монумент посвященный борьбе с терроризмом» является даром американскому народу от народа российского. Подписана она именем собственным: «Владимир Путин».
Хотя известно – лично президент России «Слезу скорби» Америке не дарил… И слава Богу. Чего зря позориться?! Очень уж она им всем пришлась не по душе. Как они ее только не полоскали.
Чтобы объяснить причины подобной реакции, поясню. Памятник представляет собой гигантскую стелу, треснувшую посередине. И из этой рваной трещины вроде как стекает огромная капля.
Композиция наводит на однозначные мысли и ассоциации. Их подытожил и выразил в газете «Таймс» один из выживших в трагедии 11 сентября. Он сравнил «Слезу скорби» с помесью… «шрама и женского полового органа».
Особо циничные критики обозвали ее… «Плачущей вагиной». Подобная формулировка устроила подавляющее большинство американцев. Достойный презентик, ничего не скажешь, получили они от грузинского трудоголика.
– Я рассказал далеко не обо всех подарках-«шедеврах» Зураба, – продолжает разговор Искусствовед. – Сходите к его вотчине по адресу: Большая Грузинская, 15. Посмотрите на все своими глазами.
Вы увидите огромный старинный особняк светло-салатового раскраса. На его фасаде висят два увесистых многоцветных клоуна.
Справа от внушительных размеров двери красуется герб и надпись заглавными буквами, как у него принято, без знаков препинания: «МУЗЕЙ ТВОРЧЕСКАЯ МАСТЕРСКАЯ ХУДОЖНИКА ЗУРАБА ЦЕРЕТЕЛИ». Рядом – другая, очень для ваятеля важная: «КАССА».
Его никому не нужные монументы заполонили все, что только можно было. И музей-мастерскую. И двор. И парк… Их просто некуда ставить. Посему выдвинули за ворота. На тротуар.
Около двух десятков многометровых неприглядных скульптур выстроились в ряд... Самая высокая и тяжеловесная – Петр.
Тот самый крупногабаритный подарок, от которого все же ухитрились отказаться в Питере. И отправили его от греха подальше назад в Москву, автору.
Разные персонажи застыли у красивого особняка. Объединяет их, к великому сожалению, одно. Все они – бездушные истуканы…
– И вот еще о чем надо обязательно сказать в заключении, – говорит Искусствовед. – Я не намеренно жестко критикую Зураба. (Есть о нем и другие, противоположные, мнения)… Просто оцениваю его работы с точки зрения профессионала. И что, скорее всего, даже важнее в наше смутное время, – как русский человек.
Единственный шанс, насколько я понимаю, спасти нашу погибающую Родину – это возрождение русского духа. А его нет и в помине в скульптурах Церетели. Посему они как отрава. И категорически не нужны ни Москве. Ни всей России…
Случилось это семь лет назад, в 2004-м. Когда Путин вторично стал президентом. Несмотря на то, что политактивная баба Таня, по традиции и зову сердца, вычеркнула из бюллетеня всех(!) кандидатов до единого.
Дело-то, собственно, не в результатах выборов… Просто в тот же год как назло произошло еще одно пренеприятнейшее событие. И забыть его она не сможет никогда.
Дело было так… Баба Таня с внуком Сережей пришли, как обычно, погулять в «Детский спортивный парк» в Колпачном переулке. Там стоял шум и гам.
Несколько немолодых мужиков что-то оперативно и задорно мастерили. Всем любопытствующим они с гордостью объясняли – созидаем, мол, уникальный и неповторимый детский городок.
Пару дней спустя работы завершились. Увидев содеянное, волевая баба Таня… от отчаяния схватилась за седую голову. А переполненный оптимизмом внук Сережа… натурально онемел от ужаса.
Правда, некоторые местные жители (старые, молодые) смеялись долго и до слез... Не зря ведь говорится на вкус и цвет товарищей нет.
Причина столь разнородной реакции – неподражаемое архитектурное решение. И необузданный полет фантазии неизвестных пока еще, слава Богу, скульпторов…
Слева от входа посетителей встречал Телепузик. Болезный, пугливый какой-то. Бледно-розовый. С выпученными от животного страха черными глазами. И сделанной детской неуверенной рукой надписью на груди «Орки-трупоеды».
От чего западный телегерой столь отчаянно сдрейфил – было понятно. В упор, кровожадными глазницами на него уставились Звездочет и Царевишна с перепачканными той самой трупичиной ртами.
В дальнем углу «Детского спортивного парка» притаился Олимпийский медведь. Похожий, однако, больше на бобра.
О причастности мутанта-медведебобра к олимпийскому движению и его выдающихся спортивных достижениях свидетельствовал ремень. На пряжке из пяти колец красовалась большая медаль с цифрой 1.
В детском городке прижились на какое-то время и другие непотребные персонажи… Их ни баба Таня, ни ее внук Сережа, ни прочие посетители наверняка при всем желании не смогут никогда выкинуть из памяти.
Разве забудешь синюшного цвета Крокодила Гену, препарированного на несколько частей?!. Голова – отдельно. Туловище – отдельно. Хвост – отдельно. Причем все они сделаны из разных материалов.
А чего стоила Обезьянка?!. С напряженно-выдвинутой челюстью. Черно-витиеватыми бровями. И донельзя недоуменно-испуганными глазенками. Словно она хронически боялась все и всех на белом свете.
А разве перестанешь помнить розового Слона, погруженного в глубочайшую депрессию?!. С полубезумными навыкате глазами. И хоботом, очень даже напоминающим шланг от армейского противогаза.
А где еще, спрашивается, увидишь безжалостно насаженного на ось карусели Карлсона?!. С безразмерным кроваво-красным ртом-полумесяцем. И вырванной местными вандалами щекой.
К тому же нисколько он не походил на шведского сказочного героя. Натурщиком явно был армянин. С внушительных размеров мясистым носом. И очень большими, традиционно-грустными южными очами…
– Все персонажи на детских площадках должны быть сказочными. Волшебными. Добрыми, – делилась как-то вечером с дочерью своими соображениями баба Таня. – Чтобы малышам хотелось с ними постоянно встречаться. Общаться. Дружить.
– Так, насколько я помню детские годы, и было всегда…
– Было… Выходит, прошло, – загрустила баба Таня. Помолчала. И продолжила размышлять: – Они, конечно, не обязательно все – писанные красавцы… Но уж точно не должны иметь физиономии отвратные. Грубые. Устрашающие.
– Мама, не ходите вы больше туда… Сережка в какое-то стрессовое состояние впал. По ночам стал плохо спать.
– Оно и понятно! – вскипела баба Таня. – Я-то сама, как ненароком вспомню Телепузика, Карлсона и расчлененного Крокодила Гену, впадаю в черную тоску… Даже руки на себя наложить хочется.
– На себя, мама, не надо, – невесело усмехнулась дочка. – Лучше на тех, кто эти «детские площадки ужасов» создает…
Нет. Нельзя, конечно, утверждать, что все уж так бездарно и безысходно по всей Москве. Есть кое-где и симпатичные, внушающие оптимизм даже слабонервным всех возрастов места.
К примеру, детская площадка во дворе дома на Кутузовском проспекте, 19. Она считается одной из лучших в столице.
Но если трезво смотреть на вещи, на удивление непутевых постперестречных творений все же не меньше. Даже, пожалуй, значительно больше. Вот лишь некоторые из них…
Двор дома №6 на Мячниковском бульваре в Марьино. Огромное неумелое изваяние отдаленно напоминает динозавра. Он покрашен зеленой краской.
У него десять красных лап. И такого же цвета гламурный пояс... Когда темнеет, к чудовищу не решаются подходить ни дети, ни взрослые.
Двор дома №18 на Дубининской улице. В День города тут обосновались серые внушительного роста и объема бетонные болванчики. Милиционер с автоматом. Милиционерша без оружия.
Каждый сентябрь, как выяснилось, власти Северного округа решили делать подшефным жителям все новые «подарочки». Они скоро, избави Господи, заполонят все дворы и улицы.
Среди них уже есть и бетонно-розовощекая мамуля с ребеночком. И бетонно-неподражаемый болванчик в кепке и с дрелью… Впрочем, больше всего народ «порадовали» вышеупомянутые милиционер и милиционерша. Это нечто неповторимое.
Двор дома №1 по улице Лескова. У местного Мишки абсолютно белые глаза, нос и язык. Наверняка отравился стоящим прямо перед ним грибом со светлыми кружочками на красной шляпке.
Возможно, данная скульптурная композиция вроде наглядной агитации. Не зря ее прозвали «Не ешьте, дети, мухоморы!»
Двор дома №6 на Абельмановской улице. Четырехглавый Змей Горыныч несет постоянную службу. Неслучайно рядышком с ним обосновался пункт охраны общественного порядка.
Хищное страшилище, похоже, только что сожрало какого-то нарушителя. Иначе как объяснить его красные зубы и подбородок?
Двор домов на углу Федеративного проспекта и 2-го проспекта Новогиреево. Кто-то установил памятник Колобку. Но до сих пор никто не признает данный скульптурный «шедевр» своим.
Желтый шар с холодными голубыми глазенками кровожадно улыбается огромными ярко красными губищами… Местные нарекли его «Колобок-монстр».
А обитатели Бескудниково визитную карточку своего района прозвали «Сантехник-трансвестит»… Это такая огромная бетонная матрешка, расписанная яркими красками.
Одежда и фигура – однозначно женские. Физиономия – ни то, ни се. Зато в мощной мужской руке – здоровенный гаечный ключ.
Двор на Терлецком проезде в районе метро «Перово». Его «украшает» страшенная дамочка с двойным подбородком. У нее розовая кожа. Желтая коса волос. Вместо юбки – светло зеленая рыбья чешуя.
И, что особенно подходит к детской скульптуре, – увесистая оголенная грудь… Представители перовского сильного пола, естественно, кличут ее «Деревянное чудище с сиськой наружу».
Детская площадка в северной части усадьбы «Воронцово». Ее «украсил-оживил» деревянный мужик на пеньке. В красной рубашке. Синих портках. И черных ботинках.
Он совсем лысый. Зеленые уши. Черные брови. Абсолютно бессмысленные глаза, словно с крутого перепоя. И, соответственно, два пальца во рту… Видно – совсем ему невмоготу.
Неслучайно местные алкаши нарекли данный «шедевр» демократического покроя «Два пальца в рот – и все пройдет!»… Точнее не скажешь.
Да и вообще остроязыкие москвичи (не только они) вне зависимости от времени и власти дают самые замысловатые прозвища многим скульптурным творениям. Такие иногда, что душа радуется. Или грустит, сочувствует.
Не жалеют они ни классиков. Ни ученых. Ни космонавтов. Ни политиков всех времен и народов. Ни самих скульпторов. Никого…
«Памятник геморрою» – памятник Федору Достоевскому перед Российской государственной библиотекой (бывшая «Ленинка»). За нервную позу и мученическое выражение лица сидящего в кресле классика.
«Ломоносыч-Кривоглазыч» – памятник великому ученому у журфака МГУ. Но не из-за того, что Михаила Ломоносова не любят. А потому, что это любимое место студенческих пьянок.
«Якорь», или «Бэтмен» – памятник самому Юрию Гагарину на Ленинском проспекте, неподалеку от одноименного метро.
«Мечта импотента» – вздымающаяся стела «Покорителям космоса» у ВВЦ (ВДНХ в недавнем прошлом).
«Глыба», или «Чучело» – памятник Карлу Марксу на площади Революции у одноименной станции метро.
«Юбилейный рубль» – памятник Хо Ши Мину у «Академической». Портрет вьетнамского лидера выполнен на плоском бетонном «блюдце».
«Свинарка и пастух» – памятник Рабочему и колхознице знаменитой Веры Мухиной. Недавно, после многолетней реставрации, он наконец-то вернулся к ВВЦ (ВДНХ).
«Железный Феликс» – один из бывших лучших памятников Москвы Евгения Вучетича. В 1991-м Дзержинского демонтировали с Лубянской площади.
«Городская живодерня» – недавно установленный памятник Михаилу Шолохову на Гоголевском бульваре. Автор – Александр Рукавишников…
Чьи скульптурные творения в столице особенно не щадят, так это «шедевры» Зураба Церетели. Достается ему по высшему разряду от москвичей… И не только от них. И не только в Москве.
«… вам!» (об этом мы уже знаем), или «Шашлык на шампуре» – его памятник Дружбы народов на Тишинской площади.
«Яма», или «Зверинец» – имитация отрезка Неглинки, текущей между Манежной площадью и Александровским садом.
«Баба на игле», «Лягушка на шампуре», или «Кузнечик на булавке» – в адрес его же Ники на Поклонной горе.
«Оловянный солдатик» – памятник Шарлю де Голлю у гостиницы «Космос».
«Плачущая вагина»(об этом мы тоже знаем) – стела «Слеза Скорби» неподалеку от Нью-Йорка.
«Яйцо Церетели» – бывший обелиск с огромным шаром наверху на родине автора, в Тбилиси.
«Мужик в бигудях» – за обилие кудряшек памятник Петру Первому на стрелке Москвы-реки.
Кстати. В 2008-м эксперты и активисты англоязычного сайта «Виртуальный турист» провели голосование. Тема: «Какой памятник или строение вы считаете самым уродливым?»
Огромный и кудрявый московский «Мужик в бигудях» уверенно вошел в десятку. С одной стороны, этим можно гордиться. С другой – плакать навзрыд…
Да-а-а. Времена, иначе и не назовешь, смутные… Народ совсем озверел. Друг на друга набрасываются из-за пустяка.
Если что не так, физиономию разбивают кулаками до крови. Или ногами превращают недруга в состояние ресторанной отбивной. Или палят из пневматики в жизненно важные органы.
Но отчего, спрашивается, такая лютая ненависть к… памятникам?! Они ведь из мрамора. Или бронзы. Или железа. Или еще из какого-то твердого материала.
Они же не живая теща. Или жена. Или любовница. Или мужик-конкурент. Или водила-неумеха, въехавший в твое авто. И т. д., и т. п… Вовсе нет.
Все равно. По первое число достается неодушевленным произведениям искусства, стоящим на площадях и улицах. В скверах и парках. На скалах и холмах… Причем причины нанесения им эстетически-морального ущерба могут быть самыми разными.
За что возненавидели москвичи памятник «Дети – жертвы пороков взрослых» на Болотной площади, напротив Кремля и неподалеку от Третьяковки, понятно… Он стал еще до открытия самым (после церетелевского Петра) скандальным. Отвратным.
И есть из-за чего… Две маленькие детские фигурки окружены пятнадцатью двухметровыми монстрами. Они как бы аллегория пороков: пьянства, садизма, педофилии и так далее.
Еще нигде и никогда монумент жертвам не увековечивал… палачей. Михаил Шемякин (в прошлом нашенский, давно уже заокеанский прихлебай) очень постарался. Отдуплился. Вошел в историю.
Видел ли кто-нибудь, к примеру, памятник голодным и изможденным жертвам фашизма, окруженными со всех сторон огромными и сытыми Гитлером, Гиммлером, прочими тварями?!. Нет! Никто!
Приезжайте в Москву. В ее центре увидите нечто подобное собственными глазами. Ведь в нашей демократо-смутной России все большую популярность и респектабельность приобретают… сатанинские пороки.
Ими Шемякин уже «пометил» территорию… И никто из москвичей особо не удивится, если его очередной «шедевр» появится в самом Кремле.
Среди русских храмов, возможно, того гляди воздвигнут огромный, видный со всей столицы, памятник-колос… дьяволу. Под его копытами, скорее всего, будут видны раздробленные человеческие косточки.
Творческая задумка даст возможность автору назвать новое произведение «Жертвы дьявола»… Вернемся, однако, к уже изваянным «Порокам» и их главным персонажам.
Ими родители стали пугать при необходимости своих чад. Сами им же, ясное дело, от лютой ненависти при малейшей возможности регулярно что-то отбивать или отламывать.
Современный «шедевр» оградили. Поставили увесистую плиту с крупными надписями на русской и английском: «ПРОСЬБА ЗА ЗАГРАЖДЕНИЕ НЕ ЗАХОДИТЬ И СКУЛЬПТУРЫ НЕ ТРОГАТЬ».
В неурочное время «Пороки» стережет охранник. Но ничто не помогает… Достается на орехи и произведению из железного лома, собранного на помойках, в Свиблово.
Названо оно продвинутым скульптором Андреем Асерьянцем «Знаки зодиака». Композиция состоит из примерно таких же уродов, что и на Болотной.
– Рядом со сквером, где стоит памятник, – грустно гундосит автор. И… жалуется на алкашей, – несколько пивных магазинов. Вот народ и веселится: лазает по скульптуре, меряется силой… Там все очень хрупкое. Сломать довольно легко.
Если вдруг что-то сломалось, они говорят: «Ой!» – аккуратно кладут рядышком. И виновато уходят в сторону… Фонарики побили. Раскурочили телескоп в центре круга. Я сделал его крутящимся, чтобы все могли в него смотреть на «Знаки зодиака»…
Ухо отбили (и не оставили) у одной из лошадей памятника-фонтана Михаилу Шолохову на Гоголевском бульваре… Перед его открытием больше всего москвичей, особенно казаков в форменной одежде, смущала огромная четырехметровая конструкция, скрытая под покрывалом.
Его лихо и умело сдернул лично мэр Лужков… Зрителям предстал сидящий в лодке замечательный русский писатель. В расстегнутой рубашке. С накинутой на плечо телогрейкой.
За его спиной должны были плыть красные и белые лошади, высунувшие головы из воды. И символизирующие, по замыслу скульптора, расколовшуюся во время Гражданской войны страну.
– В самом низу плывет жеребенок. Молодой еще… Пока не определился, кто он – красный или белый, – пояснил непонятливым Александр Рукавишников. – Фонтанная часть памятника должна просто тонуть в воде. Мощные струи – создавать иллюзию интенсивного движения реки…
Ничего подобного ошарашенные зрители не увидели!.. Никакой жидкости. Головы лошадей, словно отрезанные, лежали на абсолютно сухой поверхности.
Все удивились. Возмутились. И тут же, почти единогласно, решили обозвать композицию «Городской живодерней»…
Не пожалели вандалы и памятник знаменитому плавленому сырку «Дружба» на улице Руставели. Возле завода «Карат», где изготовляют разные сыры.
Кто из ветеранов не помнит по советским временам его стограммовую разноцветную упаковку. Лучшей закуси к водке (не считая, конечно, соленого огурца), пожалуй, не было.
Так вот. Однажды легендарный сырок пропал. Правда, уже через несколько дней его случайно обнаружили в сугробе неподалеку. Видно, похитители-алкаши не рассчитали свои силы. И не смогли далеко унести 200-килограммовую ношу…
А зачем, интересно знать, мужчина с головы до ног облил белой краской памятник Высоцкому на Ваганьковском кладбище?!. То же самое регулярно происходит с Мандельштамом во Владивостоке.
Еще раньше, когда поэт пребывал в бетонном исполнении, ему то нос откалывали. То глаз выбивали. То руку отламывали.
Скульптор от безысходности отлил Мандельштама в бронзе. Надеялся, что поможет. Все понапрасну… Может, на Дальнем Востоке сплошные антисемиты живут?!
Не щадят злоумышленники и русских классиков… Во Владикавказе, с так называемой Площади фонтанов, увезли в неизвестном направлении бронзового Михаила Юрьевича Лермонтова.
От места преступления до отделения милиции – не больше ста метров. Монумент весил за 700 килограммов. И загрузить его на грузовик, по мнению специалистов, можно было только при помощи подъемного крана…
До Александра Сергеевича Пушкина, стоящего в центре Москвы на высоком пьедестале, грабители не дотянулись. Зато исхитрились зимней ночью выдернуть из гранитных тумб девять бронзовых гирлянд и семь венков из литых лавровых листьев.
Многоопытные воришки замаскировали следы преступления двухметровым сугробом. Так что пропажа обнаружилась только после того, как растаял снег…
Пострадал и бронзовый Петр Ильич Чайковский, что сидит в кресле возле столичной Консерватории. У великого музыканта уперли карандаш и ноты…
Из Измайловского парка бесследно исчез бюст Наташи Качуевской. Эта бесстрашная и умелая девушка-медсестра, вынесшая с поля боя сотни раненных, погибла в Отечественную войну…
На ВВЦ неизвестные украли позолоченного осетра. Десятилетиями он украшал огромный и очень красивый фонтан «Каменный цветок»…
Злоумышленники чуть было не увезли целиком и монумент Чернышевскому, установленному на площади Покровских ворот. Уже технику к нему подогнали… Спасибо местным жителям. Увидели и вовремя просигнализировали кому надо.
Впрочем, это уникальный случай. Поскольку ворью всех мастей и рангов давно уже в России, как говорится, респект и уважуха…
Страдают монументальные творения и по… политическим мотивам. Очень уж перестройка идеологически расколола народ. Да и отношения с некоторыми бывшими союзными республиками обострились до предела.
С трудом удалось спасти от уничтожения памятник Воину-освободителю в центре эстонского Таллина. Бронзового солдата перевезли на окраину, на военное кладбище. Там же перезахоронили и останки советских воинов.
В грузинском городе Кутаиси разнесли вдребезги 46-метровый Мемориал Славы, посвященный погибшим в борьбе с фашизмом. Взорвали, по сути, память о своих отцах и дедах… Взрыв был такой мощности, что куски бетона и арматуры разлетелись в радиусе километра.
Погибли восьмилетняя девочка и ее молодая мама. Еще несколько человек госпитализировали в тяжелом состоянии. В жилых домах повыбивало стекла… Так демократические власти Грузии «попрощались с коммунистическим прошлым».
Нечто подобное произошло и в нашенском Ташелке в Самарской области… Монумент погибшим воинам строили жители трех соседних сел своими руками. На свои деньги. Сами возили землю с Мамаева кургана.
– Литой, крепкий… Еле сломали за два дня, – вспоминают молодые строители-разрушители. – Не по себе было на этой работенке – у всех нас деды воевали. Но начальство приказало!.. Звезду вывезли на свалку.
Особая история с памятником Дзержинскому на Лубянской площади в Москве… В ночь на 23 августа 1991 года в демократическом угаре на «Железного Феликса» набросили трос-удавку. Стащили краном с постамента. И увезли прочь навсегда.
Ан нет. Еще, как говорится, бабушка надвое сказала… Поскольку, во-первых, это один из самых лучших монументов в столице. Во-вторых, на значение его личности в истории люди, оказалось, смотрят абсолютно с противоположных позиций.
– Дзержинский – красный палач… Его фигура стала символом и знамением карательных органов СССР, – глубокомысленно заявил «Известиям» Александр Солженицын. – Восстановление его памятника было бы надругательством над миллионами погибших в лагерях.
– С именем Дзержинского наша история связывает массовые бессудные убийства, – прогундосил той же демократической газете Фазиль Искандер. – Казнокрадов восстановление его памятника не испугает, народу ничего не даст, интеллигенцию заставит грустно задуматься о будущем нашей страны, поэтому я против.
– Существует огромная вероятность того, что монумент Дзержинскому, кстати, в один день с барельефом Андропова, будет восстановлен на прежнем месте, – прошамкала Валерия Новодворская, – Мы даже думали, не сломать ли нам этот памятник, пока не поздно. Но в конце концов пришли к выводу, что это бессмысленно – все равно отольют новый, точно такой же.
Однако… Результаты опросов ВЦИОМ в 2002-м: 44% москвичей – за, 38% – против. Агентство РАМИР: 59% – за, 14% – против. Телекомпания ТВЦ провела интерактивный опрос: тринадцать тысяч из шестнадцати тысяч опрошенных – за.
Подобный расклад заставил даже махрового демократа Лужкова (он, кстати, в день сдергивания «Железного Феликса» с пьедестала был вице-мэром и премьером правительства Москвы) одуматься. Или, скорее всего, просто сдрейфил… И на всякий случай громогласно выдвинул личную идею:
– Что в этом плохого, если наши правоохранительные органы, смотря на Дзержинского, не будут забывать свои главные заповеди: чистые руки, горячее сердце, холодная голова? Мы этот памятник им вернем.
Им, несмотря на обещание всесильного мэра, ничего не вернули… Тогда они сами 8 ноября 2005 года на Петровке, 38 демонстративно восстановили перед центральным зданием его бюст…
Как бы там ни было, борьба москвичей за возвращение многострадального «Железного Феликса» на Лубянку продолжается и сегодня… В нынешнем сентябре «Московская правда» опросила несколько тысяч человек. Почти 70% – за.
– Дзержинский – это наша история. И бороться надо не с памятниками, а с пустотой в головах, – размышляет на страницах газеты некто Александр Северцев. – Вернуть памятник! Вот только не вернут. Наверное, на самом деле этот человек был железных правил. Раз его до сих пор боятся…
Вот так мы и живем в России. Что-нибудь натворим. Потом десятилетиями размышляем – правильно ли сделали или нет?!. Вечно с кем-то сражаемся. Даже с монументами.
В Петербурге, колыбели революции, особо достается знаменитому памятнику Ленину у Финляндского вокзала. Фигура вождя высотой в 4,5 метра стоит на стилизованном под башню броневика пятиметровом постаменте.
Его то банками с белой краской забросают. То топор в руку вложат. А недавно в Ильича, по первоначальной версии, выстрелили… из гранатомета!
Дырка диаметром 10–15 см на левом бедре была похожа на место, куда влетел снаряд. Дырища метровой величины в пальто, с выгнутыми наружу краями, – на выходное отверстие.
Позже многоопытные специалисты сошлись на другой версии… Взрывное устройство с таймером, по их мнению, злоумышленники прикрепили к «мягкому месту» тогдашнего лидера мирового пролетариата.
Это один из первых монументов советского периода, установленный еще в 1926-м. Он не получил никаких повреждений от артобстрелов и бомбежек во время Великой Отечественной войны и блокады. А тут в мирное время…
Не везет и нашему знакомому, скульптору-самоучке из Дальнеконстантиново… Его бетонные произведения постоянно страдают от нападений малосознательных земляков из поселка. На них они проверяют свою меткость.
Посему буквально все памятники, обелиски Вениамина Ивановича изрешечены пулями от охотничьих винтовок и самодельных «мелкашек». Про отбитые носы, отломанные руки-ноги и говорит нечего.
Сомов даже установил возле самых любимых своих произведений дощечки с надписями: «Не подходи близко! Заложена мина!» Никого он, правда, ими не напугал… Да и самому приходится жить как в осажденной крепости.
Дом народного умельца опутывает самодельная хитроумная сигнализация (к нему часто пытаются забраться воры). На крыше в позе дозорного стращает недругов бетонный солдат в каске и с автоматом.
У забора поблескивают стволами три… артиллерийских орудия (все пушки-самоделки довольно далеко стреляют увесистыми болванками). Они привязаны стальными цепями (чтобы их не укатили злоумышленники). И направлены на окна соседей (дабы побаивались на всякий случай)…
Другому нашему знакомому, скульптору-профессионалу из Москвы, к подобным способам самозащиты прибегать не приходится. Пока… Однако его произведения страдают от недоброжелателей не меньше. Пожалуй, даже больше.
«Мужик в бигудях» Зураба Константиновича уцелел просто чудом… Уже было заложено немерено взрывчатки. Присоединены всякие там проволочки-проводочки. Оставалось только нажать на красную кнопку.
Но взрывники-экстремисты нежданно-негаданно проявили гуманизм. Не привели в действие чертов механизм. Не оглушили всю столицу оглушительным взрывом. И… не порадовали лютых ненавистников Петра Первого в церетелевском варианте.
Нет. Не потому, что по-человечески пожалели гигантскую скульптуру… Просто побоялись за жизнь ни в чем не повинных москвичей. Они могли случайно оказаться поблизости. И погибнуть под бронзовыми обломками истукана-циклопа.
Куда негуманнее относятся к эпохальным творениям Церетели его соотечественники. На родине, в солнечной Грузии, с ними вечно происходит нечто непотребное и до слез автору обидное.
Скульптуру «Добро побеждает зло» (установлена в Тбилиси, в сквере на набережной Куры) жестоко распилили на части. Унесли копье Георгия Победоносца и символического, но все же бронзового, змея…
Когда-то грузинскую столицу украшал обелиск с огромным шаром наверху. Во время очередной заварухи по нему некто, до сих пор неизвестный, начал палить их крупнокалиберного пулемета. И сбил его к чертовой матери.
Круглое дело рук Зураба Константиновича, набрав немыслимую скорость, катилось по склону горы. Уничтожало все на своем пути… Горожане разбегались в разные стороны. Крестились, непроизвольно вспоминая неизбежность Божьей кары.
Злосчастный шар начал понемногу притормаживать в долине. И в конце-то концов намертво застыл в апельсиновой роще… Вскоре неунывающие тбилисцы прозвали его, о чем вы уже в курсе, «Яйцом Церетели».
В данном случае хоть что-то сохранилось от произведения всемирно известного трудоголика. В историю вошел другой катаклизм – не осталось вообще ничего. Ни крошки. Ни пылинки.
Речь идет о монументе «Узы дружбы» на Военно-грузинской дороге. Во времена Гамсахурдиа его взорвали под корень. Разнесли вдребезги. Начисто стерли с лица земли грузинской…
23 ноября 2011 года.Парк «Музеон» на Крымском валу. Здесь происходит прямо-таки эпохальное событие.
Новые городские власти вроде бы одумались. Решили попытаться хоть как-то приостановить скульптурную эпидемию, поразившую Москву и Россию в целом.
Мужики в шерстяных шапочках, рукавицах и ватниках хищно кружат над бюстами. Примеряются. Расчехляют фомки. И приступают… к демонтажу 27 незаконных монументов наших «великих современников и меценатов».
На аллее появляется взбешенный художник Петр Стронский. Он громогласно зачитывает праздно стоящим чиновникам и активно трудящимся работягам «Обращение к добрым людям».
Страстно заявляет – на наших глазах творится «огромная несправедливость». Что «сами меценаты воспринимают это все болезненно». И, несмотря на досужие разговоры, «бюсты изготовлены из чистой бронзы».
– Где тут бронза-то?!. Композит (смесь разных материалов)! – смеются рабочие. Снимают первый бюст. И укладывая его в тележку. – Вот умора!.. Они его просто под бронзу покрасили!
Демонстративно один из них фомкой соскабливает краску. Она слезает с «мецената» лохмотьями… Да и постамент, как выясняется, – обыкновенный бетон, умело замаскированный под гранит.
Вообще-то в России в нынешние смутно-демократические времена за хорошие деньги есть множество вариантов превратиться из пустышки в кого угодно. Все зависит от количества дензнаков и необузданной фантазии.
Запросто можно купить почетное звание. Генеральский чин. Ордена и медали. Знаки отличия. Любую научную степень. Дворянский титул. Членство в разнообразных академиях. Солидное удостоверение. Стать лауреатом чего угодно и где угодно.
Еще один расхожий товар на современной ярмарке тщеславия – статьи о «героях нашего времени». Они прославят и воспоют всех желающих и кредитоспособных «на века». Войдут в энциклопедические издания типа «Выдающиеся люди», «Лучшие люди» и т. п…
Можно, как подтвердилось, и оплатить собственный бюст. Украсить своим ликом самодеятельную Аллею Славы в парке «Музеон».
Это раньше, в так называемые «застойные времена», при жизни памятники запрещалось ставить. Только после смерти. Да и то не сразу.
Теперь все можно и доступно за бабки-то! Для правильно перестроившихся «сумма небольшая» – от 1 до 1,5 миллиона рублей.
Зато сколько удовольствий получишь от собственного прижизненного монумента?!. Приятно ведь, чего скрывать, лицезреть себя, любимого, изваянного на века.
Родственники и знакомые тоже наверняка с удовольствием-почтением на тебя посмотрят. Благодарные сотрудники, как пить дать, в день именин возложат цветы к реально забронзовевшему начальнику…
Кто же увековечен несколько лет назад на Аллее Славы?.. Заведующие овощебазами. Хозяева провинциальных автосервисов. Владельцы общественных бань. И прочие очень важные начальники.
На всех табличках написано, что это выдающиеся общественные деятели ХХ–ХХI веков. Но имени ни одного из увековеченных героев как-то… не припоминается.
Зато, как стало общеизвестно, все они любители выдуманных наград. Поддельных мундиров. Мантий. Шапочек с висюльками.
Психиатры видят причины их маниакального увлечения блестящими предметами, чужими одеждами и головными уборами в патологическом желании быть героем. Звездой. Известной всем личностью.
Наглядный тому пример – Вячеслав Киреев. (Продает метелки и садовые туалеты на Минском шоссе). Изваян для пущей важности в фальшивом генеральском мундире.
В одушевленном состоянии он очень любит гарцевать перед телекамерами в алой мантии с блестящими наградами. Показывать на них пальцем. И объяснять журналистам:
– Я получил Героя труда номер один!.. Первого мецената!.. Орден «Держава»!..
Еще одна немолодая упитанная дама в телевизионном сюжете горько сокрушалась по поводу «варварского» сноса ее бюста в «Музеоне». И одновременно гордо демонстрировала несметное количество своих наград.
«Левые» ордена и почетные знаки (многоцветные, очень и просто большие) увешивали ее от плеч до пояса. Она походила на ветерана-фаната-фалериста.
Дамочка самодовольно перелистывала увесистые тома. Где, как она говорила, про нее все «прописано». Назвала и сумму, которую пришлось «отдать за честь и славу», – от 3 до 5 миллионов рублей…
Демонтированные монументы с мнимой Аллеи Славы в парке «Музеон» повезли в хранилище на временное хранение. Оттуда, глядишь, их скоро заберут наши «великие современники и меценаты».
И облагородят они дачи своими бюстами. Или, скорее всего, пристроят их в каком-нибудь городе. Городке. Городишке. Поселке. Деревне. Селе. А может, на берегу океана. Моря. Водохранилища. Реки. Пруда. Или еще где.
За деньги у нас, по-прежнему, можно все. Мыслимое и немыслимое.
Скульптурная и прочие эпидемии продолжаются…